В шумном баре тускло мерцал свет. На заднем плане грохотала
музыка, лишая возможности связно мыслить. Или вся причина - в
содержимом бокала, что я собирался в себя опрокинуть?
- Придумал что своей завтра подаришь? - ворвался в мою голову
голос друга, Игоря Скифского.
- Завтра? - тупо пробормотал в ответ, зачарованно глядя на
кроваво-красную жидкость в бокале.
- Ну да, день всех Влюбленных же, - хохотнул беззаботно
друг.
Я поперхнулся. Да так, что благословенный напиток брызнул
прямиком на дизайнерский галстук. Вот черт!
Несмотря на опьянение, в голове четко всплыли жирные, как ляхи
модели плюс сайз, намеки Оли на то, что она хотела бы получить на
ближайший праздник. И этим чем-то был, конечно, новый
айфон.
Естественно, подобный презент я легко мог ей сделать. Только
отчего-то тошно было признаваться другу в том, что и сам прекрасно
знал - моя подружка рядом со мной только потому, что рассчитывает
на дорогостоящие подарки. И прежде меня это мало беспокоило, теперь
же вдруг такая обида накатила, что я угрюмо брякнул:
- Я подарю ей себя!
Игорек в ответ на это так захохотал, что даже перебил своим
гоготом звуки музыки. И это ввело меня в еще большую мрачность.
Прикончив очередной бокал, я кинул взгляд на часы и
объявил:
- Собственно, уже за полночь, а значит, праздник настал. Прямо
сейчас пойду и вручу ей подарок!
Мир перед глазами предательски поплыл, но я, воинственно сдвинув
брови, все же решительно двинулся на выход. Ну, по крайней мере,
мне так казалось.
- Ты чо, серьезно? - выскочил Игорь из бара за мной
следом.
- Естественно!
Кажется, на деле это длинное слово прозвучало у меня как
«есессссссна». Но это было неважно. Я уже пылал праведным гневом
вовсю, как проснувшийся вулкан, и поймал себя на том, что говорю
вслух:
- Знаешь, Игорек, это неправильно! Мы перестали совершать
романтичные поступки! Перестали посвящать женщинам стихи и лазить к
ним в окна! А они перестали ожидать от нас чего-то иного, кроме
всяких там айфонов и айпэдов!
- Вот это ты загнул! - присвистнул друг. - И я хочу это
видеть!
- И увидишь! - деловито заявил я.
Получасом спустя мы вдвоем стояли у одного из домов, похожих
друг на друга, как безликие картонные коробки. Я хмурился, пытаясь
сообразить, правильно ли мы пришли. Казалось, все сходится -
девятнадцатый дом, улица Майская… и балкон на девятом
этаже.
- Ну, а дальше-то что? - поинтересовался Игорек, тоже вздернув
голову в поисках заветного окна.
- А дальше - вперед, к прекрасной даме! - пафосно
продекламировал я.
- Так и пойдешь? - ужаснулся друг. - А цветы-то, цветы хоть
подаришь?
Я огляделся по сторонам, но так как на дворе стоял февраль
месяц, ничего, кроме снега, особо не обнаружил. Ну и елки, на свое
несчастье росшей у дома.
- Хватит и этого! - заявил, сорвав пару веток колючего растения.
- Она же меня любит, а не эти веники!
- А ты суров! - восхитился друг и я, преисполненный ощущения
собственной брутальности, решительно-пьяным шагом направился к
пожарной лестнице.
Что последний бокал в баре был лишним и что хорошие идеи спьяну
не приходят, я понял, обнаружив себя парой минут спустя беспомощно
висящим на этой самой лестнице. Нога соскользнула со ступеньки и
все, что меня отделяло сейчас от падения - это ужас, с которым я
цеплялся за перила.
Господи, хватило же ума сюда залезть! Точнее - его отсутствия. А
ведь дорогая Оленька и венка мне на могилку не принесет!
Я кинул отчаянный взгляд на ее окно, словно ожидал, что она, аки
Рапунцель, кинет мне свои спасительные косы, но все было глухо. Ну
что за женщины нынче пошли, в самом деле? Могла бы и выглянуть из
окна, как Джульетта в поисках Ромео!
- Ну как ты там? - гаркнул снизу Игорек.
