Артемида пронзительно и в то же время настороженно смотрела на меня. К моему удивлению богиня оказалась вооружена – ее великолепный лук был в левой руке. Голубой свет открывшегося рядом с ней портала отразился в глазах Небесной Охотницы, и они стали серебряными, как ее длинные волосы. Из второго портала появилась Воительница-Афина с копьем, а третьим неожиданным гостем оказался Асклепий.
– Успели! – сказала Афина, сжимая сверкающее оружие и настороженно оглядываясь.
И тут я почувствовал, что явлением троих Небесных поток ночных гостей не ограничится. Снова пошло волнение на тонком плане. Пространство словно всколыхнулось с разных сторон и разорвалось, дырами, чтобы впустить посланниц Геры – я научился чувствовать их задолго до появления. Сейчас я боялся только за Ольгу, не понимавшую происходящего и, конечно, напуганную.
Без сомнений, Ковалевская очень смелая девушка. В этом я убеждался много раз. Она себя проявила прекрасно на базе «Сириуса», когда на нас напал робот: без паники четко исполнила все, что я сказал, держалась строго за мной и моим щитом. И сейчас ее испуг от непонимания происходящего в палате, нарастающего страха за меня, был самой нормальной реакцией действительно смелого человека – Ольга полностью сохраняла самообладание.
Артемида вскинула лук и ровно в этот момент на тонком плане появились эринии: три, пять, восемь, двенадцать. И еще Арахна! Боги! Это так Гера бесится от отчаянья?! Архану-то зачем?! Ах, понятно, она должна сковать меня на физическом плане или хотя бы забрать мое внимание. Величайшая действует наверняка. Она совсем свихнулась в своем стремлении свести счеты.
Почти сразу как божественная паучиха воплотилась в земном теле, сверкающее копье Афины пронзило ее сверху вниз. Вошло точно сверкающая молния, пригвоздив паучиху к полу. От удара я почувствовал, как вздрогнула кровать подо мной, услышал короткий, испуганный вскрик княгини – это случилось трех шагах от нее. Когтистые лапы Арахны отчаянно вспороли воздух и повисли плетями.
– Все неймется тебе, коварная ткачиха! – воскликнула Афина, гневно глядя на свою давнюю противницу.
Артемида с невероятной ловкостью отбивала атаку на тонком плане. Тетива пела, а сама Охотница чудесной ловкостью и грацией поворачивалась то в одну, то в другую сторону к налетающим косматым тварям. Стрелы богини, точно тонкие, серебряные молнии, разили без промаха. Я и раньше видел, как владеет своим луком Охотница, но никогда не наблюдал ее бою, когда важна точность и быстрота каждого движения. Двенадцать стрел – двенадцать косматых голов, пронзенных насквозь. При чем каждая в правый глаз. А затем миг тишины, в котором я особо ясно почувствовал восторг и одновременно сожаление. Большое сожаление, что в этой ситуации лежал в полной бесполезности, в бессилии даже защитить Ольгу.
– Радости тебе, Астерий! – первой заговорила Афина. – Сколько времени утекло, а ты не слишком вспоминал обо мне. Верно, ты друг забывчивого Одиссея, – съязвила она, напоминая об обидном для нее расставании в Итаке. Затем добавила: – Ты и в этот раз чудом выкрутился. И здесь не вина твоей Артемиды – раньше мы не могли прийти. Гера ловко обманула нас. Сказала, что Перун ждет во Дворце Славы.
– Он действительно ждал, но какому-то пустяку, смысл его вопроса я уже не помню. Я даже подумала, что Громовержец подыграл супруге или она как-то перехитрила его, – продолжила Артемида, убрав лук и подходя ко мне. А затем, глядя мне в глаза, своими сияющими как северное небо, неожиданно, произнесла: – Прости, Астерий. Я была неправа, – ее голос стал тихий, мигом утратив боевой пыл. – Ты не виноват передо мной. Совсем не виноват. В тот день что-то затуманило мой ум и заставило без оснований злиться на тебя. Я никогда еще так не злилась. Это какое-то сумасшествие!
