«Мне чудится, что вся казахская степь поет», – писал прекрасный русский географ, этнограф и фольклорист, активный деятель Алаш-Орды Григорий Николаевич Потанин. Приводя эту ставшую расхожей фразу, хочу уточнить: тысячи голосов певцов казахской степи не сливались в единый хор, каждый творил сольную партию, каждый стремился заявить о собственном «Я», остаться в памяти народной под собственным именем.
Уже в ХV веке Казтуган-жырау в «Хвалебной песне» восклицает: «От туч луну очистил, от мглы солнце очистил, пройдя между мусульманами и неверными, религию очистил, Я – сын Суюныша Казтуган». В опустившейся над нацией тьме ХХ века Магжан Жумабаев, как заклинание, твердит: «Я – дитя солнца. Я приду, я приду, я приду, рожденный от Солнца, рожденный от Гунна пророк!»
Это «Я» – не наше «человеческое, слишком человеческое» Эго. Это «Я» творцов и героев, бессмертное «Я», облаченное в смертное тело, искра Божественного огня, залетевшая в земной мир. Это Субъект. В философии Субъект – активное действующее начало, тот, кто познает, мыслит, чувствует и действует. Для традиционного, то есть духовного мировосприятия, субъектность человека – это отражение запредельного, высшего Субъекта, Всевышнего. Именно такое «Я» воспевали и Казтуган, и Магжан, и тысячи других творцов казахской культуры.
Эта книга – о творцах казахской культуры, точнее, о ее творческом начале. Попытка воссоздать, реконструировать внутренний мир Субъекта казахской культуры – музыканта-воина. В степной традиции понятия «мужчина» и «герой» отождествлялись в слове «ер», каждый мужчина, в том числе и музыкант, был воином, получал воинское посвящение. Посвящение в воины означало также обретение нового бытийного статуса взрослого полноценного члена общества, носителя священного знания. Знания, выраженного в Мифе.
А. Лосев определял миф как высшую реальность, а Ф. Ницше писал: «Без мифа всякая культура теряет свой здоровый творческий характер природной силы: лишь обособленный мифами горизонт замыкает целое культурное движение в некое законченное целое». По мнению О. Фрейденберг, миф определенной культуры есть система метафор, в которых эта культура передает основополагающие для нее смыслы: Первоначало, Бытие, Время, Смерть.
В мифах разных времен и народов всегда есть нечто общее. И тем не менее каждая культура в меру своей уникальности творит собственный миф (или миф творит культуру), как-то особенно выражая вечные вопросы. Эллинская культура сформирована мифом о Прометее, западная культура – мифом о Фаусте. В этой книге мы ищем ответ на вопрос: что есть казахский миф, миф, сформировавший нашу культуру, ее Субъекта?
В бытии традиционного общества миф тесно связан с ритуалом, по сути является его сценарием, в то время как ритуал – это реактуализация, возобновление мифа. Важнейшими из ритуалов являются ритуалы инициации, посвящения, и в этой книге системно реконструируются казахские ритуалы посвящения в воины и в музыканты. Поэтому эта книга о мифах и ритуалах, формировавших Путь человека в казахской культуре.
Следует подчеркнуть: мифы и ритуалы передавались из поколения в поколение не стихийно и не отдельными мастерами, хранителями священного знания, а особыми организациями – воинскими братствами. Казахское музыкальное и поэтическое искусство создано членами таких братств.
Как и всякая реконструкция, это исследование о Субъекте казахской культуры не может не быть субъективным. В эпоху, когда физика признала эффект наблюдателя, влияние самого факта наблюдения на процессы квантовой реальности, было бы наивно отрицать, что гуманитарное знание является субъективным по своей природе.
