Кто бы знал, как тяжело было заманить ведьму из Ветрограда в убогий городишко! Их переписка была долгая, муторная, тщательно выверенная, отчего мужчина начинал психовать. Но вот, прямо ко Дню памяти мертвых, она решила почтить город своим присутствием.
Молодая, красивая, пышущая жизнью она лежала рядом с серой могильной плитой и тихо хрипела, слабо дергаясь. Это отвлекало. Магическое плетение получалось хлипким, несуразным, но все же получалось. Больше мужчину ничего не волновало.
– Ты служишь великой цели, милая.
Фифи в последнее время было невыносимо, до тянущей боли в висках скучно. Отросшими ногтями она барабанила по столу и вздыхала. Жалобно так, устало.
– Может, я просто ненормальная?
Фигура сзади недовольно цокнула и возмущенно принялась хлестать себя хвостом по бокам (а хотелось просто треснуть эту девку). «Опять она за свое», «Сколько можно!», «Она слишком много работает». Громкие шепотки за спиной игнорировать получалось плохо, но Фифи упрямо продолжала это делать.
– Научусь показывать фокусы и наконец избавлюсь от горожан. То зубы у них болят, то с женой не ладится, то симпатичный рыцарь заедет и его срочно должны обольстить все, кому не лень, и кому лень тоже! Надоело! Уйду в лес, ромашку собирать, да папоротник сушить! – Фифи все сильнее распалялась, стеная.
«Не уйдет же, сколько раз собиралась», «Ведьма, а темноты боится! Стыдоба!», «И на ромашку аллергия», «Подумаешь, зубы она лечить не хочет. Выбирает еще!», «А за рыцарем-то тоже ухлестывать пыталась, посмотрите-ка на нее! Вертихвостка!»
Глаз нервно дернулся.
Все началось год назад.
Тогда Флоренс только-только закончила Школу ведьм и магичек с отличием и отправилась в столицу по наставлению родителей. Успехи дочери они воспринимали почти как свои – с особым трепетом и радостью. Фифи их восторга не разделяла совершенно. Жизнь в шумном городе, учеба в Академии надоели ей уже через неделю. Через две ведьмочка начала страдать от количества заданий, а уже через месяц споро собрала небольшой чемоданчик и поспешила прочь из столицы.
В свои двадцать она стала счастливым обладателем наследства тетки, которую видела-то за всю жизнь раза два в лучшем случае, да и те в детстве.
Фифи была ведьмой в шестом поколении, единственным ребенком, которого всегда всячески баловали как родители, так и прочие родственники. Поэтому было не удивительно, что тетя Пэгги отдала все, что у нее было, именно крошке Фифи. Жаль, что этого оказалось катастрофически мало – крошечный домишко на краю небольшого городка, со всех сторон окруженный деревьями и поросший мхом.
Когда впервые открыла дверь в этот дом, Фифи недовольно поморщилась, вдыхая затхлый запах сырости и старости. Выглядело жилище грустно – чуть покосившееся, с заросшим фасадом и кое-где сгнившими досками на полу. Но выбор был невелик – либо возвращаться в столицу и слезно умолять ректора взять обратно, либо мириться с неудобствами.
«Здесь в любом случае лучше, чем в общаге», – хмуро усмехнулась Фифи и прошла вглубь дома, чтобы оценить масштаб трагедии.
Комнат было три, каждая из которых маленькая и потенциально светлая – если вымыть окна и обрезать плющ, который нагло струился снаружи по стенам, кое-где даже пролезая в щели. Центральную комнату использовали, судя по всему, как торговый зал и гостиную. Посреди нее стоял добротный прилавок из дорогого дерева, застекленная витрина и полочки, на которых безобразными клоками вихрилась паутина и клубки пыли. Спальня была обставлена бедновато, но на первое время сойдет. Больше всего Фифи порадовала лаборатория – со всем необходимым оборудованием, большая и явно обустроенная с большой любовью.
