Ведьмин дом

© Кристи Зейн, 2023

ISBN 978-5-0060-8136-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Во сне тёмный король бросил к моим ногам своё сердце и Королевство.

– Она такая бледная. Ах, моя девочка, – мамин голос, будто бы собравший в себе море слез, звучал отдалённо.

– Она очнется. Обязательно очнется, – твёрдые пальцы коснулись моего лба.

У отца были грубые ладони с шершавой кожей. Три дня в неделю, точнее: в пятницу, субботу и воскресенье после ужина, ровно в девять тридцать вечера он направлялся в маленькую мастерскую на чердаке. Массивная дверь из кедра скрывала комнату, наполненную старой, обветшалой мебелью. Тощим, но крепким столом и одиноким стулом, что протяжно скрипел, когда отец садился или вставал с него.

Плотные полки с трудом удерживали уродливые произведения искусства, что получились не такими, какими их мечтал увидеть отец. Но он не выбрасывал фигурки, хранил, как барахольщик. Отец обожал строгать из дерева шкатулки, статуэтки, игрушки. Можно было подумать, будто он собирался продавать изделия. Но нет. Папа расставлял вещицы в доме, чтобы потом хвалиться гостям, рассказывая какой он мастер.

– Кто бледная? – сдавленно спросила я, едва отлепив друг от друга онемевшие губы.

– Иисусе!

Я съёжилась из-за визга мамы.

– Доктор Янг! Доктор Янг! – крик отца смешался с воплем матери, а после послышался топот.

Не сразу получилось поднять веки, они словно склеились, или же кто-то пришил их толстой нитью. Открыла глаза и резко прикрыла, поскольку яркий свет едва не ослепил. К тому же ощутила, сотни иголок, впивающихся в роговицы. Слезы полились сами собой. После пятой попытки, наконец, удалось приоткрыть веки, и я увидела бежевый потолок. Повернула голову вправо и зажмурилась от слепящих солнечных лучей. Пришлось приложить ладонь ко лбу, и как только я это сделала, заметила торчащую из руки трубку, которая вела к капельнице на штативе, что разместилась у кровати.

Левой рукой нащупала панель, присмотрелась, нажала на синюю кнопку, и спинка кровати приподнялась. Я находилась в больничной палате с бежево-голубыми стенами. Справа виднелась коричневая дверь с табличкой, на которой изображалось два человека. Там, откуда слепило солнце, обнаружилось внушительное фиолетовое кресло. Я развернулась влево и посмотрела на старую тумбу, по цвету как дверь в туалет. Перевела взгляд на телевизор, висевший напротив койки. Под ним стоял рыжий круглый столик и два мягких стула, которые облюбовали вещи, и я сразу приметила мамино белое пальто.

Одернула покрывало и ужаснулась от обилия бинтов на ногах. Страх вонзил клыки в мою бледную плоть. Первой мыслью было: неужели я больше не смогу ходить? Согнула сначала правое колено, потом левое. Фух. Я даже не ощущала боли. Провела ладонью по животу. Иисусе! Как я исхудала. Поглядела на тощие, исколотые и покрытые синяками руки, что походили на прозрачные ленточки. Попыталась привстать, но тело затвердело, а ещё жутко горела спина, будто её облили кипятком.

Из-под меня тянулась трубка, наполненная мочой. Я нагнулась влево и скорчилась, найдя мешок с темно-коричневой жижей. Схватилась за голову, потрогала волосы. Похоже, их не мыли годами, однако расчесывали. Пригляделась к кончикам. Они начали сечься, и красивый блонд превратился в вековую, прогнившую желтизну. В затылке что-то кольнуло. Запустила пальцы туда и нащупала нити. Сдавленно вскрикнула, сердце загремело, и мне захотелось сбежать.

Что произошло?

– Кира, – слащавый голос с хрипотцой вынудил отвлечься.

В палату вошёл доктор. На нем, как и подобает, был белый халат, а под ним в тон стенам голубой костюм. Такие носил медперсонал. При виде этого одеяния моментально появлялся страх, воспалялись нервы, и куча болезней вырывалась наружу. Иногда, общаясь с врачами, казалось, будто они скажут о том, что я при смерти и, жить осталось от силы месяца два, и то, если повезёт. Всегда ненавидела докторов и больницы.