- Вспомнила, называется студенческие годы, - пыхтя и ругаясь
себе под нос, я пробиралась сквозь густой лес Алтая вслед за
своей группой.
Вот что мне не сиделось дома? Решила тряхнуть стариной,
проверить сама себя и свою выносливость. Проверила, твою налево,
ничего не скажешь. Миновала только половина первого дня пути, а я
уже вся извелась, понимая, что поход, когда тебе только-только
стукнуло восемнадцать и, когда тебе уже перевалило за тридцать пять
– совсем разные вещи и воспринимается все совершенно иначе.
Когда я еще была также молода, как и мои попутчики считала такие
прогулки очень романтичными. Еда на костре казалась самой вкусной,
песни под гитару брали за душу, нередко выбивая слезу, тяжеленный
рюкзак не норовил сломать тебя пополам, потому что его нес
симпатичный мальчик, а ты с залихватской улыбкой скакала от кустика
к кустика, периодически подкармливая его ягодами и расточая
улыбки.
Да-да, в те годы мне море было по колено, а океан всего лишь по
плечо и казалось, что так будет всегда. Но, как говорится: «Мы
предполагаем, а судьба располагает».
Вот и моя судьба расположила все так, что пришлось бросить
престижный ВУЗ в столице Сибири и вернуться в алтайскую глушь,
чтобы ухаживать за больной матерью. Почему именно мне пришлось это
сделать? Потому что одни мы были друг у друга на всем белом свете,
да и совесть не позволила бы мне поступить как-то иначе.
Так и получилось, что вырвавшись в восемнадцать лет на свободу,
уже в двадцать я вернулась обратно, да так и осталась навсегда.
Минуло пятнадцать долгих лет, во время которых я не раз
задумывалась о свободе, когда выдавалась свободная минутка,
призрачных мечтах, которые все еще не могла отпустить. Мечтала,
когда мама выздоровеет, у меня появится возможность вернуться
обратно в город, снова ощутить этот пьянящий привкус свободы.
Думала, как восстановлюсь в университете и доучусь, в конце концов,
как и предполагалось, найду хорошую работу и заберу едиственного
родного человека из нашей глухомани. Если честно, мне уже настолько
осточертела эта деревенская жизнь, что порой выть хочется. А еще
понимание, что все было зря, так и не дает собрать себя в кучу.
Прошло столько времени, теперь у меня появилась и возможность, и
свобода, только я совсем не знаю, что со всем этим делать, ведь
мама так и не выздоровела, а я осталась совершенно одна.
Превратилась из некогда смешливой девчонки с большими мечтами в
обычную, уставшую деревенскую тетку, практически забывшую о том,
что где-то есть нормальная жизнь. За последние годы я снова
привыкла управляться по хозяйству, заготавливать соленья-варенья на
зиму, ловить рыбу, меняться с соседями продуктами, да и
зарабатывать понемножку, где придется. Многому научилась, о чем
даже и не подозревала раньше. Не уставала поражаться своей маме, не
понимая, как ей удавалось делать все то же самое, да еще и чтоб
хватало на нас обеих. Святая женщина. Была.
Слезы снова начали подступать к глазами, и я попыталась
отвлечься. Что толку их лить, если ничего уже не изменить?!
Хорошо, хоть эта группа археологов попалась мне на глаза так
вовремя, чуть ли не перед самым выходом. А то с меня бы
сталось, я бы и одна додумалась в поход уйти в таком
состоянии. Почему бы и нет? Местные леса я знаю, как свои пять
пальцев. Конечно, не все, но близлежащие к родному селу так точно,
но скорее окраины, чем сами леса. Ну и что? Считай, с самого
детства по ним бродила то по грибы, то по ягоды. И сейчас вот
топаю по пятам за молодыми лоботрясами, которые в поисках
своей археологической сенсации скачут, аки горные козлятки по
крутой местности, а я-то не поспеваю.
А ведь хотела же всего лишь, как следует обдумать все и решить,
что делать со своей жизнью дальше.
