Гулять всю ночь конечно приколькно, но просыпаться всего через
пару часов, мягко говоря не комильфо. Особенно под визг уверенно
переходящий в ультразвуковой диапазон. Марья вскочила, прослушала
"эфир", поняла, что боевая тревога не объявляется, и халат все же
стоит надеть. Кианг, одеваясь, в который раз порадовался, что его
женщина не стала слушать его возражений. Она обобрала-таки
командира на два комплекта мужского нижнего белья и еще две
футболки из черного трикотажа. Из первых двух, жена соорудила себе
ночную рубашку, названную почему-то – дежурной. Более удобных вещей
Кианг не носил никогда. Правда, сначала не понял, какое отношение
имеет нога и мяч к мягкой рубашке с короткими рукавами. Ведь
надевают ее совсем на другие части тела.
Крик оборвался, как будто его отрезало, и Марья с Киангом
поторопились выйти. Картина в очередной раз была сюрреалистична.
Робин держал на руках черного пацаненка, обхватившего его за шею, в
которую ребенок и уткнулся лицом, благо места было достаточно. Над
плечом черного полисмена виднелась голова верблюда и медленно
хлопала длинными густыми ресницами. Изя, вот уж кто бы догадался,
что он сумеет так верещать, уже стянул свою неизменную жилетку,
брезгливо морщась.
- Вот! - он продемонстрировал ее всем желающим, а это был весь
цирк, плюс Желчь. - Этот шлимазл меня оплевал!
- Она девочка! - оторвавшись от такой надежной шеи, поправил Изю
пацан.
- Я еле отвернуться успел! И кто эту вонючую гадость отстирывать
будет?! - старый музыкант кипел от возмущения.
- Ха, опять в кино сбрехали, тут плевок всего ничего, а
пока-а-а-зывают ведро прям...- хлопнул себя по бедрам Дени.
- В кино? – тут же выцепил интересное из контекста Желчь.
- Всего ничего?!! - опять взвился Изя.
Дальнейшие препирательства прервало появление Эни, буквально
подлетевшей к верблюдице и сунувшей той под нос маленькую луковицу.
Та смахнула мягкими губами подношение и с явным удовольствием стала
жевать.
- А ну, отдай! - повариха Таня, остановилась, гневно смотря то
на Эни, то на жующую животину. - Лука, почитай, не осталось, а
она... - и потыкала еще одной зажатой в руке луковицей сначала в
девушку, потом в верблюдицу. Та решила, что ей опять предлагают
лакомство, и, слегка подвинув плечом Робина, потянулась к Тане.
Повариха, взвизгнув, отскочила и резво сунула луковицу в карман
фартука. Попятилась и тут только увидела ребенка, сурово свела
брови, тут же забыв и о луке, и о вредительстве, осведомилась:
- Ребятенка кормили? - по растерянным лицам поняла, не только не
кормили, но даже и не подумали об этом. Возмущенно фыркнула и
унеслась на кухню.
Ло обвел взглядом собравшихся, оценил их полуодетый вид,
напоролся на смеющийся взгляд Желчи и вздохнул.
- Так! Откуда эта "дама" взялась? - Ло показал пальцем на
верблюдицу.
- Ее Мэри зовут, - представил животину пацаненок. – Она не
взялась, она сама пришла.
- А мы-то дума-ули, што она-у
прилетела!
- Отвязалась и пришла... - пацан выглядел удивленным, ну как
этот взрослый дядя не понимает таких простых вещей? - Все спят, я
увидал и побег. Она хорошая, - сконфузился, покосившись на Изю.
- Тока плюется, как верблюд! - снова вознегодовал старый
музыкант.
- Бывает... - не стал опровергать очевидное малыш, и продолжил
выдавать инфу. - Малой всю ночь плакал и горел, а мама его на руках
таскала, а Мамичка чегой-то сварила, он и похолодел...
От такого заявления слегка похолодели все и застыли, а Эни
осторожно уточнила:
- Что, совсем?
- Ага! Заснул, и мама заснула, а Мэри ушла...
Таня принесла большой кусок пирога, и пацаненок, ссаженный на
скамейку, впился в него зубами.
- Их фургон стоит на маленькой поляне, назад по дороге, -
подсказал Желчь, показывая, что он явно в теме. Робин кивнул ему
благодарно, выдал что-то на тему "она там одна, а тут лес..." и
бросился в указанную сторону.
