Цирковые фургоны неспешно катились по проселочным дорогам.
Редкие фермы чаще всего оставались где-то за холмами, только у
обочины стояли почтовые ящики на невысоких столбах с названием
фермы. Казалось бы, невинная шутка о свежести получаемой тут почты
сильно обидела Робина. Он обозвал шутника снобом и отмалчивался
весь день. Солнце припекало совсем по-летнему, и если бы не
регулярные короткие дожди, пассажиры каравана узнали бы все
прелести пыльных дорог. Редкие крохотные городки, длиной в одну
улицу, встречали цирк всеобщим переполохом. Этот приезд становился
событием года в сонной рутине однообразных дней. Обычно, на
единственное представление собиралось все население. Все, до
единого человека, даже если этого человека приносили вместе с
креслом. Платили кто, чем мог и зачастую «натурой» - яйцами,
вопящей курицей или свежим хлебом. Вот только слава определенного
толка, закрепившаяся за цирковыми актрисами, доставляла немало
неудобств. Это так всех достало, что Оле хмуро пошутил, предложив
написать объявление о том, что бордель приедет завтра. И был
обескуражен, когда в следующем городке именно к нему подошел кто-то
из местных. Вежливо поинтересовался, много ли в едущем следом за
цирком борделе «девочек» и хороши ли они. На недоумение шведа
указал на объявление, написанное на большом щите: « Бордель приедет
завтра!»
Фотосалон Джоди пользовался огромной популярностью, и ребята
вынуждены были ночь напролет делать портреты. Утром, едва
рассветало, у фургона уже сидели вчерашние фотомодели. Восхищенно
цокали языками и уходили довольные. Федор уже начал бурчать и
ревниво приглядываться к фотооборудованию, прикидывая, а не
заняться ли еще и этим делом. Миссури как-то незаметно стала
Джеймсом, холмы местами становились крутыми взгорками, а слева на
горизонте отчетливо проступали голубые очертания Скалистых гор. Дым
не проявлял себя, в гости не приглашал, рты никому не закрывал и
пару раз оставил нетронутой тарелку с пирогами. Ходоки даже
тревожиться стали, не приболел ли, часом, их знакомый демиург. Но
что-либо выяснить возможности не было. Только по утрам все
вопросительно смотрели на Зару и Марью, но те только отрицательно
качали головами. Тренировки проводились каждый день, утром легкая -
типа зарядки, вечером куда серьезней, но не для всех одновременно.
Часть народу репетировала свои номера, поползновения увильнуть
пресекал Федор Артемьич. Робин, ставший фанатом единоборств сразу и
безоговорочно, столь упорно тренировался, что в какой-то момент
получил растяжение, стараясь быстрей сесть на шпагат. Пришлось
Киангу провести разъяснительную беседу, объяснив, что удар ногой в
голову это конечно зрелищно, но чистой воды выпендреж. Для
выведения противника из строя качественно и надолго, достаточно
уметь поднимать ногу до пояса, а то и ниже. Сломанное или сильно
поврежденное ударом колено заставит надолго потерять желание не
только драться, но и шевелиться вообще. А с ног собьет уж точно!
Однако бывают уникумы, способные выдержать и такую боль, уж тут
нужно смотреть, а для страховки можно еще и руку сломать. Робин, и
не только он, слушали и тихо хренели - так спокойно и обстоятельно
проводился инструктаж по членовредительству.
Однообразность поездки навевала одурь, и молодежь во время
движения начала активно маяться от безделья. Но после выволочки от
Ло быстро посовещались и нашли множество интереснейших занятий.
Вспомнили о старинной игре морской бой, стали расчерчивать
деревянные дощечки и азартно резаться, «топя» корабли.
Изготавливали марионетки страусов, которые расходились довольно
активно. Дени напомнил сестре об их увлечением оригами, когда в
детстве развивали игрой мелкую моторику. Однако идея не пошла,
полпачки офисной бумаги командир «зажал». После состроенных
щенячьих глазок и просьб, выдал ровно десять листов и приказ
исчезнуть с глаз долой. Полдня девочки усердно складывали модули, и
к вечеру появился шар кусудама. Один. Эни даже название вспомнила
«Поцелуй сакуры». Посмотрели, повосхищались и пристроили украшать
фотосалон.
