Великому князю Константину Константиновичу можно сказать повезло. Недавняя эпоха разрушения и поругания исторического прошлого России не так сильно коснулась его имени, хотя уже сам факт принадлежности к Императорской Фамилии грозил ему всевозможной хулой, клеветой или полным забвением. Без замалчивания, разумеется, не обошлось, но ни окончательно стереть образ Великого князя, ни залить его черной грязью все-таки не получилось.
И дело здесь не в какой-то особой симпатии со стороны красных ревизоров истории. Будь у них возможность, они с восторгом потрепали бы эту личность и затем выбросили ее на ими же устроенную свалку. Просто имя Константина Константиновича оказалось прочно вплетенным в ту сферу жизни, которая, несмотря на все усилия разрушителей, не может исчезнуть полностью и всегда сопротивляется попыткам искажения. Кто-то назовет ее духовностью, кто-то культурой, но суть остается одна – ее ценности вечны.
Константин Константинович родился полтора века назад и с первого же мгновения своего земного бытия оказался среди избранников судьбы. Внук Николая I и племянник Александра II, он был представителем самой величественной и могучей Династии правителей, а значит, обладал всеми благами и привилегиями, полагавшимися члену Царского Дома. «Я баловень судьбы», – напишет Великий князь в своем стихотворении. Но там же прибавит, что, принимая ее дары как должное, гораздо больше ценит совсем иные, не связанные с высоким статусом. Умного и разносторонне образованного, наделенного различными талантами и тонко чувствовавшей душой Константина Константиновича постоянно тянуло к творчеству, к самовыражению. Художник, музыкант, композитор, актер – он перепробовал себя во всем и окончательно отдал сердце поэзии.
В великосветской среде искусствами занимались многие. Любительски, для заполнения досуга. Увлечение же Константина Константиновича вышло далеко за рамки обычного «хобби». Он был поэтом по призванию, по предназначению. Без творчества не представлял себе жизни. Начал печататься, получил признание в литературных кругах и под криптонимом К.Р. вошел в историю русской словесности. Но именно там время огульного неприятия всего, что относилось к деятельности Царской Семьи, и решило запереть имя Августейшего поэта. Только специалисты будут что-то знать о его существовании, а любопытствующие смогут прочесть в литературных энциклопедиях о «формальной, эпигонской» поэзии К.Р. (1931 г.) или о «банальности» его языка и «заимствованных мотивах» (1966 г.)
На самом деле банальной была как раз приведенная ложь: никому не подражая, Константин Константинович обрел собственный голос и проложил самостоятельную поэтическую тропу. Среди его стихов имелись подлинные шедевры пейзажной, духовной и гражданско-патриотической лирики, однако для широкой аудитории «самой читающей страны» они десятилетиями оставались за семью печатями. Только русская эмиграция продолжала публиковать творческое наследие К.Р., выпустив даже трехтомное собрание его сочинений (Париж: Военная мысль, 1966—67).
Времена переменились. Вырвавшись из долгого забвения, поэзия Великого князя вернулась к читателю и в России. Казалось бы, можно только радоваться. Но нет! Попробуйте сегодня, зайдя в книжный магазин, заваленный литературой на любой вкус, найти на прилавке томик К.Р. Не удалось? Тогда проконсультируйтесь у продавца, и тот в лучшем случае припомнит, что как-то, много лет назад, такая книжка поступала, но с тех пор… Автору этих строк пришлось недавно быть свидетелем, как далеко не в центральном книготорговом заведении маленькая брошюрка стихотворений Константина Константиновича распродавалась со скоростью «горячих пирожков». Вот вам и пресловутый закон рынка, призванный удовлетворять покупательский спрос.
