- Я тебе не верю.
- Поверь мне…
Улыбаюсь и мотаю головой - не могу. Его теплая ладонь
накрывает мою щеку, дыхание обжигает лицо.
- Просто… верь.
Всю свою жизнь я убегала от проблем. Разными способами:
с помощью плеера с наушниками или интересной книги, наглотавшись
таблеток или просто на своих двоих. Только от одного человека я так
и не смогла убежать – от самой себя.
Глава 1. В чертогах памяти.
Что делает человека самим собой? Что проявляет нашу личность, и
есть ли эта пресловутая личность на самом деле? Может, это просто
набор поведенческих тенденций или действий в разных ситуациях?
Изменчивых, в своем роде, между прочим. Как вообще можно им
доверять, если они все время меняются? Сделав когда-то давно выбор,
мы меняемся под действием его последствий, или же наоборот остаемся
прежними. Раз за разом, адаптируемся от последствий своего выбора и
последствий выборов других, чтобы в конечном итоге понять, что ты
уже совсем не тот человек, каким был раньше. Даже больше, не
тот человек, которым видели люди вас раньше. Ведь, то, каким
воспринимает сама себя личность и каким видят человека другие люди
совсем разные вещи.
Раньше мама была очень религиозна, маленькими она водила нас по
воскресеньям вместе с папой в храм. Мне там не нравилось, было
скучно, но зато после всегда покупали мороженое. Ещё когда ей
становилось грустно, она начинала петь «Hallelujah» и папа из
другой комнаты кричал ей заткнуться. Это было привычно, и как-то
по-доброму, но именно эта часть моего детства мне больше всего
дорога. Частенько она согревала меня в самые сложные моменты, хотя
иногда даже этого тепла мне не хватало, чтобы согреть замерзшее от
одиночества сердце. Как это странно - рядом с родными людьми
чувствовать себя одиноким.
Все изменилось, когда вернулась старая мамина болезнь, она не
перестала молиться, но в церковь больше не ходила. Однажды я
спросила ее почему, и она мне ответила: «Он разочаровал меня, не
хочу молиться в храме, пока не избавлюсь от этого чувства». Не
знаю, кого она имела в виду под ним, но не Бога точно.
В нашей семье странное отношение к религии, она как будто
есть в нашей жизни, и даже занимает важное место, но на самом деле
пустой звук. Отец приходил на службу в церковь каждое воскресение,
но не для участия в таинствах причащения или исповедания, а чтобы
побыть немного подальше от мамы. Я поступала, примерно, так же. Все
школьные годы ходила в церковь - это место с особенной атмосферой,
там было спокойно и можно было подумать, и вернуть себе внутренний
покой. Оно значило для меня много, но в какой-то момент уже не
смогло спасти от пропасти.
Когда стоишь на краю, что угодно может толкнуть тебя в бездонную
пропасть, но чаще всего ты спрыгиваешь туда сам. Не видя выхода из
сложной ситуации, подростковый максимализм показывает один простой
вывод. Только взрослые понимают, пускай и не всегда, что это совсем
не выход – это ещё одна пропасть. Но взрослых рядом не было, вообще
никого не было. Как и до этого и все время после. Каждому нужен
такой человек, который ему бы говорил: все, хватит жалеть себя. Но
лучше, если этим человеком для себя будете вы сами. Вот только я
такой не была, я была плаксой, точнее остаюсь ею. Жалость, жалось,
жалость… Все что хотела я и хочу.
«Жалкая». – сказал он мне и эти слова совсем ничего не
изменили.
Разве только одно – заставили меня по-настоящему, всем сердцем,
его ненавидеть. Не из-за ударов, противных слов и насмешек, даже не
из-за отвратного поступка, а из-за того, что он не захотел меня
такую жалкую жалеть.
Только вдумайтесь в эти слова и поймете, насколько низко я пала
в попытке доказать себе то, что является ложью для всех, кроме меня
самой: Даша Петрова – сильная и независимая, умеет принимать все
удары судьбы. И вот эта Дашка сейчас, как и раньше мечтает, чтобы
кто-то пришел и спас ее, в очередной раз, да ещё и просто так!
Может даже пожалел, на ручках поносил, слёзы утер, да хоть кровь со
лба вытер, а то единственным видящим глазом ничего разобрать не
могу из-за нее.
