Вера стояла у классной доски, как в средние века стоял преступник у позорного столба, только преступник знал, за что страдает, а она – нет. На этом внеочередном пионерском сборе присутствовали только девочки. Вера очень удивилась, когда классная руководительница вызвала Веру к доске, не объясняя причины, оставила ее стоять на виду у ее одноклассниц.
В этот класс Вера пришла после приезда из Барнаула. С тех пор прошло несколько лет, а она, по-прежнему, считала себя новенькой и сторонилась своих сверстников, на обидные прозвища не обижалась и к общественной жизни класса интереса не проявляла. Когда ее вызывали к доске, Вера сильно смущалась и отвечала урок, глядя поверх голов своих одноклассников. На свой внешний вид девочка мало обращала внимания, ведь худой ей все-равно не стать, а то что форма помялась или фартук запачкан, так это все было поправимо, было бы желание исправить, а этого желания у нее не было.
Вера не знала, что именно ее недетская доброта и непонятная уступчивость служили барьером в ее отношениях со сверстниками. Излишняя полнота и неопрятный вид, гладко зачесанные назад волосы, сплетенные в две тоненькие косички, и круглое добродушное лицо, делали девочку похожей на классную дурочку, но училась она хорошо.
В четвертом классе, как самая рослая из класса, Вере было поручено сыграть роль мачехи в классном спектакле, и на фотографии артистов не нашлось более простодушного лица, чем у нее.
После школы она обычно спешила домой, стараясь не пропустить свой автобус. Ехать ей предстояло две остановки, но, если позволяла погода, она это расстояние проходила пешком, радуясь погожему дню и свободе своего одиночества.
Вера не любила ходить в школу, а очень любила оставаться одной дома. Подруг приводить в гости мама запрещала, да, и подруг у Вера уже давно не было, зато у нее был удивительный мир книг, где книжные истории чудным образом переплетались между собою, даря девочке новых друзей и делая реальнее ее мечты о рыцаре, понимающем ее сердца. Со временем она научилась хранить свое сердце от ран, от мамы и папы, только брат Саша вторгался в созданный ею мир грез, как ее повелитель. Так уж повелось, что после того, как брата привезли из деревни домой, Вера превратилась в его рабыню, она прислуживала ему без ропота, не жаловалась, когда он ее бил тылом наги по голени, а продолжала его жалеть.
Как обманули ее надежды, что с приездом брата, все станет, как было прежде.
Родители отправились на Алтай, чтобы привезти Сашу домой, когда маме перестали казаться кошмары, и она захотела вновь быть хорошей мамой. Так как было время летних каникул, то мама разрешила и Вере ехать в деревню за братом.
В то лето стояла непереносимая жара. Мама, папа и Вера сидели в автомобиле Волга, изнывая от зноя и тряски. Дорога большей частью пролегали по степи и папин персональный шофер, Петр Петрович, еле сдерживался от ругательств, когда вода в моторе автомобиля закипала, но Вере в поездке нравилось все, ей казалось, что она могла бы всю жизнь смотреть в окно и любоваться степью.
Раскаленная солнцем степь выгорела до белизны, вдали у горизонта виднелись сопки, за которыми притаился удивительный мир. Вера знала, что там, за сопками, куда не вступала нога человека, степь хранила никому не нужные мечты, которые человек забыл или выбросил из головы. Эти покинутые мечты нельзя увидеть глазами, но когда они вздыхали – волновался ковыль, когда скучали – начинали трещать кузнечики, когда печалились – на травы выпадала утренняя роса, а когда радовались, то по всей степи вспыхивали красные маки, но иногда мечты за ненадобностью умирают, тогда они уже не снились людям, они уходили в землю и из них вырастали кустики чабреца, чтобы мир наполнился терпким запахом печали.
