Пока шла с остановки, замерзла и вымокла. Вода хлюпает в тонких ботинках, а капрон пристыл к ногам. Но я упрямо иду вперед, хоть меня и не ждет горячий чай и теплая одежда там, куда так стремлюсь. Возможно, сегодня я опять смогу издалека посмотреть на сынишку. Увидеть его еще разок. Пусть на руках у няни или гуляющим вместе с бабушкой. У них огромная веранда пристроена к дому, поэтому мой малыш дышит свежим воздухом в любую погоду. А сегодня совсем не холодно, хоть и ранняя весна. Только мокро.
Чем дальше от остановки, тем лучше дорога. Но идти в гору все равно тяжело. Дыхание сбивается, вытираю тяжелые капли с лица. Но обратно не поверну, не была здесь больше недели. Никак не получалось выбраться в часы прогулок. Конечно, работа и устройство в новом жилье – это очень важно, но я безумно соскучилась. Надеюсь, Дамира нет дома, а у охранников хорошее настроение, и меня не прогонят сразу, как только заметят.
Остановилась рядом с воротами, прильнула к прутьям высоченного забора и всмотрелась в пасмурную хмарь. Мне повезло, на веранде рядом с Тимом я увидела только его бабушку. И никого больше в зоне видимости. Значит, сегодняшний день может стать лучше. Марьям странная. Она никогда не демонстрировала расположения ко мне, пока я жила в доме. Скорее, не замечала. Это даже игнорированием нельзя было назвать, потому что ее сын и не пытался никогда сделать нас всех семьей. Мы просто почти не пересекались с ней. А если случалось, то я видела на ее лице лишь смирение с выбором сына. Кое-что изменилось, когда я забеременела. Мы стали больше разговаривать, и никаких негативных чувств к матери бывшего любовника у меня нет. Насколько я поняла, она была против поведения Дамира, которое привело к нашему расставанию. Впрочем, это все уже не имеет значения. Главное, что она единственная, кто не гонит. Иногда и вовсе подкатывает коляску поближе к забору ненадолго.
Радоваться я начала рано. Удалось посмотреть, как Тим кушает что-то из баночки, тянет ручки к лакомству и смеется. И тут на веранде появился его отец. Что он делает дома в рабочее время? По поведению Марьям Дамир сразу понял, что к чему, и быстро нашел меня взглядом. Инстинктивно сжалась, вцепившись в прутья, но бесполезно. Мое темно-серое пальто очень заметно на фоне голых деревьев и жухлой травы. Думала, позовет охрану, но Дамир что-то сказал матери с недовольным видом и пошел в мою сторону. Очень захотелось сбежать, но бывший не так часто выказывает желание пообщаться. Сколько раз пыталась поговорить с ним – ничего не вышло. Его тонированный автомобиль просто проезжал мимо, не сбавляя скорости, и скрывался за воротами. Однажды осмелилась прошмыгнуть следом, так охрана схватила и выставила вон, пригрозив вызовом полиции. Поэтому остаюсь на месте, игнорируя подгибающиеся колени.
– Мия! – бросает раздраженно, подойдя. – Что ты опять тут делаешь?!
– На сына смотрю. Он и мой ребенок, не забыл?
– Хотел бы, но не получается. Ты сама бросила его. Зачем теперь приходишь?
– Я не бросала его, Дамир, – слезы моментально навернулись на глаза. – Я просто не могла больше здесь оставаться. Ты сам создал невыносимые условия. Не делай вид, что это не так.
– Не понимаю, о чем ты.
Дамир уперся в меня непримиримым взглядом, показывая, что не изменит мнения о моем поступке. Но я, правда, не могла тогда остаться. Любовник стал пропадать по вечерам. В другое время демонстрировал полное безразличие ко мне и сыну. Я чувствовала себя лишней, никому не нужной, помехой. Поэтому когда от переживаний пропало молоко, и Тима перевели на смесь, я приняла решение уйти. Чтобы не навредить своему малышу. Меня никто не останавливал, не пытался выяснить причин. Кому нужна безработная начинающая модель, невосстановившаяся после родов и заработавшаяся психологические проблемы на почве постоянного ожидания отца своего ребенка? Я ушла на полгода и попыталась наладить собственную жизнь. Вернуть себе себя. И я приходила сюда раз за разом, так часто, как могла. Но выйдя однажды за эти двери, я потеряла сына. А с Дамиром мы не разговаривали долгих шесть месяцев.
