Моим маленьким приятелям
В просторном читальном зале детской библиотеки всегда людно.
Маленькие столики так и облеплены ребятами. Сидят по двое, по трое. Те, кто постарше, читают про себя, старательно шевеля губами. Первоклассники больше рассматривают картинки, особенно цветные.
В основном собирается тут народ от семи до четырнадцати лет. Старше четырнадцати – уже учатся в восьмых-десятых классах или в техникумах. Сюда они заходят редко. Читают больше толстые книги, журналы, которые берут в отделе для взрослых. Но некоторые заходят и сюда по старой памяти. Так вот и я – по привычке заглядывал в детский отдел нашей библиотеки.
Седенькая библиотекарша, со строгим лицом, смотрела на меня сквозь толстые стёкла очков сначала недоверчиво, но потом привыкла. И все ребята привыкли ко мне. Сижу я, бывало, как Гулливер, возвышаясь горой над маленьким столиком, а ребята на меня – ноль внимания.
Однажды сижу вот так, уткнулся в журнал «Дружные ребята», читаю. В комнате тишина. Изредка прошелестит перевёрнутая страница, да слышно, как на улице рокочет трактор. Трактор всё ближе, ближе. Двойные стёкла в высоких окнах начали подрагивать, дребезжать. Я поднял голову. Перед окнами плыл размашистый кран.
– Подъёмник! – слышу я сбоку жаркий шёпот.
– Это к нам, на Калининскую. Там дом строят! Огро-о-мный!
– Нет, это к нам, на Лермонтовскую, – отвечают таким же шёпотом.
– Да нет, Боря! Я тебе говорю – на Калининскую.
Слева от меня сидели двое. У одного, стриженного под машинку, которого товарищ называл Борей, от усердного рассматривания картинок красный галстук съехал немного набок. Другой – черноголовый, вихрастый, в серой куртке, с пионерским значком-костром на нагрудном кармане. Обоим – лет по одиннадцати.
Это они и спорили. Но кран проплыл мимо, мотор затих, и стёкла в окнах перестали дрожать. Мои соседи примолкли, снова склонив головы над журналом. И опять наступила тишина. Только шелестят страницы. Но вот опять слышу:
– Боря, смотри, собака…
– Вот это собачища!
Я посмотрел на ребят. Но они оба замолчали, уставясь в открытую страницу. Там на снимке – большая собака вытаскивала из реки мальчика. Мой стриженый сосед, поправив галстук, зашептал товарищу:
– Витька! Она же может его укусить. Ну и страшная.
– Почему страшная? – возразил черноволосый, взъерошив рукой вихры. – Она умная.
Мальчик перевёл глаза на меня, как бы спрашивая. Я кивнул головой, наклонился к ним и, скосив глаз на строгую библиотекаршу, сказал как можно тише:
– Конечно, она очень умная. Учёная.
– Да, – торопливо зашептал вихрастый, – собаки – они всё умеют делать. И охотникам помогают, и пограничникам, и шпионов-диверсантов ловят. Ага, я сам видел в кино.
– А есть и пожарные собаки. Из огня детей спасают, – перебил его Боря. – Я тоже в кино видел.
– Есть, всякие есть, – подтвердил я и спросил:
– Вы читали что-нибудь о собаках?
– А вы знаете много интересного про собак? – спросил Боря.
И оба они придвинули свои стулья вплотную ко мне.
– Кое-что знаю.
– Дети, не шумите! – послышался вдруг голос библиотекарши.
Минут через пять ребята опять зашептали:
– Расскажите, расскажите про собак…
Я прикрылся журналом и только начал, как меня словно холодной водой окатили:
– Товарищ! Что вы там гудите? Не мешайте читателям.
Я подумал, что, может быть, это не ко мне относится; осторожно выглядываю из-за журнала. Но нет! Очки библиотекарши наведены прямо на меня и, как мне показалось, – угрожающе.
Ребята с других столиков на меня посматривать стали, перешёптываться! Наверно, подумали: «Вот, мол, какой большой дядя, а порядка не знает. Недисциплинированный. Должно быть, в школе у него по дисциплине двойка стояла».
Я ещё шире развернул журнал и уткнулся в него головой, как куропатка в снег. Та тоже – голову спрячет и думает, что её никто не видит, а хвост-то наружу. Вот и у меня так получилось. Посидел я, посидел и решил: «Надо уйти, а то засмеют ребята».
