– И не забудь протереть плинтуса, Алина! – как всегда с пафосом
закончила свою речь Сандра и подняла наманикюренный пальчик высоко
к потолку. Уж не знаю, каким образом у нее этот жест ассоциировался
с плинтусами, которые в полу.
Я, как всегда, кивнула. Ну как «как всегда»? Работала я на
Сандру всего лишь три месяца, но мне порой казалось, что длится это
уже небольшую вечность. А ведь еще как минимум столько же
впереди.
– Нет проблем, Сандра, – пообещала я, стараясь не завыть. – Не
волнуйся, все будет просто идеально.
– Смаст, помнишь? – не унималась женщина, заставляя меня
тихонько закатить глаза туда же, куда указывал ее палец. – Смарт
эээнд…
– Фаст, – со вздохом закончила я дурацкий девиз, который моя
риэлторша придумала для всех своих рабынь-изаур, надраивающих перед
продажами миллионерские квартиры. И не только для них. «Мы работаем
Смаст! Смарт эээнд Фаст!» - красовалось на огромном плакате в
комнате, где собирался на перерывы весь «рабочий класс» агентства –
секретарши, уборщицы, водители и строительные подрядчики. "Умно и
быстро!" - так, мол, мы все работаем, и никак иначе.
Не было никого, кого бы не тошнило от «Смаста», но при общении с
«мадам босс» он был неотвратим, как потоп после цунами.
Ну что ж… смаст так смаст.
Попрощавшись со своей нанимательницей, я закрыла роскошную
двойную дверь и покатила тележку с принадлежностями для уборки в
гостиную роскошного кондоминиума-лофта, который риэлторша из
компании «Elite on the 5th» собиралась выставить сегодня вечером на
продажу.
Вздохнула, оглядываясь. В каких же все-таки хоромах живут эти
американцы…
Не американцы – тут же поправила себя, добавляя в ведро на
колесиках химикат для мытья полов. Американские миллиардеры, акулы
Уолл-стрит и властители душ миллионов.
Как живут сами эти миллионы, я уже успела насмотреться. Неплохо
живут, надо признать… но и не хорошо. И уж точно не так роскошно,
как любят расписывать у нас. Тяжело работают, отпусков почти не
имеют, домики у всех какие-то… плюгавенькие.
Да и Нью-Йорк сам оказался вовсе не таким звездно-полосатым, как
в голливудском кино показывают. Серый, буднично скучный везде,
кроме Таймс-сквера, а по вечерам и вовсе напоминающий знаменитый
всем любителям Бэтмена Готхэм.
Вот знала бы раньше, ни за что бы не купилась на сладкие речи
Майкла!
Он-то и заставил меня поверить в то, что в Америке чуть ли ни
каждый уборщик имеет свой роскошный домище, бассейн и по три-четыре
машины на смену. Я даже смеялась тогда с девчонками – вот брошу вас
всех и поеду в Америку, уборщицей на дом зарабатывать, раз у них
там такие зарплаты.
Зарплата у меня действительно была немаленькая – по российским
стандартам.
Но если бы я знала, что мое шутливое предсказание сбудется, и я
действительно, как бесправная рабыня, буду выдраивать за наличные
объекты элитной недвижимости… я без сомнения предпочла бы остаться
в Петербурге, на своем скромном окладе – щелкать по клавиатуре в
моем стареньком, но таком любимом офисе, перекидываться сплетнями с
сотрудницами, ходить на наши уютные корпоративы и в любимый
ресторанчик по пятницам.
– Чтоб ему пусто было, этой сволочи! – выругалась я, шуруя
тряпочкой по гранитной столешнице и чуть ни локтем оттирая
набежавшую на глаза слезу. Рукой было нельзя – перчатки, пропади
они пропадом, да еще и все во вредной химии.
Ностальгия навалилась тяжелым грузом, усиленная пониманием, что
даже если я и вернусь, то вряд ли смогу устроиться на свое старое
место, по профессии. Все же претендентов на должность штатного
переводчика с английского и итальянского в Петербурге более чем
достаточно. А уж тем более, в редакцию, на приятные и творческие
художественные переводы. Как шутили у нас в женской компании – в
России три проблемы – дураки, дороги и безработные гуманитарии.
