– Да ладно, тебе, Сонь, подумаешь… Ну, пошпионишь маленько на
благо фирмы… Ты человек маленький – курьер… Никто тебя даже близко
не заподозрит. А вернешься, станешь большим человеком. Может даже
секретаршей возьмут. Папа всяко в долгу не останется.
Марина сосредоточенно испортила ложкой сердечко, изображенное на
поверхности кофе, подула на пенку и с удовольствием принялась
прихлебывать.
Я слушала ее, не веря своим ушам. Уж не знаю, как так
получилось, что мы с ней подруги – она из хорошей, обеспеченной
семьи, мама - певица, папа – глава фирмы, в которой мы с ней вместе
и работаем.
Ну как работаем – я в буфете для персонала на первом этаже,
она у папы родного принеси-подай с зарплатой в четыре средние
российские. Но вот ведь общаемся, то же кофе пьем, на тусовки
шастаем. С третьего класса все ж подруги.
Точнее были подруги. Пока ее папочке не потребовалась шпионка в
конкурирующей фирме – а Марина, ни будь дура, меня и предложи.
Мол, идеальный кандидат Сонька Демидова. Неброская,
скромная – с утра до вечера в джинсах да футболках… Кто на такую
внимание обратит? Пристроим ее к Мещерскому курьером – документы
подделаем, опыт работы фиктивный изобразим. У них вон как раз
курьера ищут.
– Ну чего ты дуешься? – Марина с возмущенным видом поставила
чашку на стол и позвала официанта. – Тебе же одна польза от всего
этого. Не надоело булочками торговать?
А вот не надоело. У меня в буфете под прилавком ноут припрятан,
где я пишу стихи, песни и готовлюсь к поступлению на бюджетное в
МГУ, которое с треском провалила в прошлом году.
А если в секретарши переведут – прощай учеба. Так и застряну на
бумажной работе и с окладом в двадцать тыщ рублей.
– Я так понимаю, отказаться я не могу? – сухо спросила я, и
между нами повисла неловкая пауза.
Точнее слон - огромный, серый слон в
виде еще одной, крайне важной причины, по которой и Марина, и ее
родители знают, что ради работы в их буфете я соглашусь на что
угодно, кроме разве что проституции.
Слон этот - три моих привода в
полицию. Один - за участие в несанкционированном митинге защитников
лабораторных зайчиков, еще два - за идиотские попытки этих самых
зайчиков из частной медлаборатории выпустить.
С таким "послужным списком" мне
нормальная работа еще не скоро светит, а уж такая непыльная и
подавно.
Маринка замялась.
– Нет, ну почему же… можешь, конечно… Но папа обидится.
Ясно. Или соглашайся на коммерческий шпионаж, или дадим тебе
пинка под зад мощным капиталистическим сапогом.
И не какой-нибудь мелкий шпионаж. Под видом курьера мне
предлагалось проникнуть в одну из самых крупных финансовых структур
города и выкрасть список инвесторов и кредиторов компании – ни
много ни мало, из компьютера самого гендиректора, известного в
Москве финансиста и миллиардера, Богдана Мещерского.
У главного нашего, появилась, понимаешь, идея выкупить львиную
долю акций и задолженностей Мещерского, чем, естественно
конкурирующую фирму под себя и подмять.
Чувствуя, как у меня начинается головная боль, я
поморщилась.
– Три недели?
Марина с готовностью закивала.
– А если меня поймают? Я ведь не шпионка…
– Ой, да лаадно… Поймают ее. Да на тебя в принципе никто и нигде
не обращает внимание. У тебя дар – быть невидимкой.
Я вздохнула – права хитрая лиса.
Нет, при желании я могла, конечно, изобразить из себя
раскрасавицу – всё же стройные, сероглазые блондинки на дороге
не валяются. Но в обычной жизни, действительно, предпочитала быть
невидимкой – одевалась во что попроще и почти не красилась.
Комплекцию кожи имела бледную, со стенами сливающуюся, густые,
очень светлые волосы по жизни убирала в хвост.
– Ладно, – еще раз вздохнув, я потерла виски. – Но как только я
достану вам этот список, весь этот маразм прекращается, и вы берете
меня обратно в буфет!
