Сначала я услышал негромкое потрескивание. Где-то рядом горел огонь. Но не тот, что вырвался из камней Тенгри-Хан вместе с демонами Муспельхейма. Другой – маленький и слабый. Способный принести немного тепла и света – но не обратить все вокруг в пепел.
Ручной. Полностью подвластный тому, кто его разжег.
Я открыл глаза.
– Долго же ты спал. Уже светает.
Ванадис подбросила в костер деревяшку и протянула ноги к огню. Она выглядела так, будто сидела здесь целую ночь – и, похоже, готова была просидеть еще столько же, если понадобится. Я завертел головой, пытаясь для начала понять, как и где я оказался… И как выбрался из-под камней после того, как потолок пещеры обрушился прямо на меня.
Вершина Тенгри-Хан, никуда не делась. Даже не потеряла свою роскошную снежную шапку, хоть огненные демоны Муспельхейма и добрались до ее сердца. Она все так же возвышалась над нами, тускло мерцая в утреннем полумраке алыми отблесками лавы. Та еще не успела остыть и неторопливо стекала вниз, к завалам. Пещера, ставшая могилой великого хана Есугея, оказалась в нескольких сотнях шагов.
Которые я уж точно не смог бы даже проползти без чьей-то помощи.
– Ты вытащила меня оттуда? – Я кое-как уселся. – И принесла сюда?
– Ты удивлен, Видящий? – усмехнулась Ванадис. – На севере девы щита сражаются наравне с мужчинами – или ты думаешь, что мне не хватило бы сил помочь тебе?
– Нет. – Я потер глаза и потянулся, разминая плечи. – Твоя сила велика.
И не только физическая. Одному Всеотцу известно, как Ванадис смогла попасть сюда – на самую кромку мира людей, сгорающую от жара пустыни. Кровожадные духи, несколько дней пути через пески под палящим солнцем… И я не видел поблизости ничего похожего на лошадь.
– Может, и так. Но я все еще женщина. И занята женским делом. – Ванадис рассмеялась и подняла с камней аккуратно сложенную темную ткань. – Пока ты спал, я зашила твою одежду – она вся обгорела.
Я лишь сейчас заметил, что на мне осталась одна легкая нижняя рубаха. Ванадис не только вытащила меня из-под камней, но и позаботилась о моем имуществе – я разглядел у костра саблю с ножнами. Не то чтобы я не был рад ее доброте и загадочному появлению в нужное время – но вряд ли она просто проходила мимо Тенгри-Хан.
– Ты пришла, чтобы спасти меня? – спросил я. – Но как ты узнала?..
– Дух обычного человека подобен угольку в остывшей золе. – Ванадис протянула мне мантию. – Но твой дух сияет ярче погребальных костров северян, Видящий. Я услышала твою боль – и явилась, чтобы помочь.
– А что стало с детьми? – Я поднялся на ноги и принялся одеваться. – Ты оставила их?
– Они в безопасности. А ты нуждался в моей помощи куда больше. – Ванадис пожала плечами. – Так или иначе – все мы чьи-то дети, Видящий.
– Я должен тебе, Ванадис, – вздохнул я. – Ты многое сделала для меня, хоть и видела всего один раз. Я не спрашиваю, как ты прошла через пески, – но боюсь и подумать, что можно попросить в награду за подобное.
– Оставь подарки для других, Видящий. – Ванадис махнула рукой. – У каждого из нас есть долги, но свой ты заплатишь не мне.
– Тогда почему ты мне помогаешь? – Я шагнул к костру и поднял ножны с саблей. – Я не так много лет прожил на этой земле, но уже успел убедиться – ничто здесь не происходит без причины.
– К чему тебе мои причины, Видящий? – улыбнулась Ванадис. – Может, мы служим разным силам, но, когда придет день последней битвы, нам суждено сражаться на одной стороне.
– Может быть. – Я затянул пояс. – А может, и нет. Древние легенды слишком просты, чтобы оказаться правдой. Мир не делится на черное и белое, Ванадис. И Рагнарёк не станет днем битвы добра и зла. Немало найдется и тех, кто станет сражаться сам за себя.