Маша забеременела рано, ей не было ещё и восемнадцати лет. Серёжка ходил по округе грудь колесом. Я отец. В восемнадцать какой там отец. Родители новоиспечённого мужа не были довольны ни городской невестой, которая забеременела, приехав после выпускного к бабушке на летние каникулы, ни скорой женитьбой. Свадьбу сыграли сразу же осенью, позвав больше соседей, чем родственников.
С Машиной стороны бабка из деревни неподалёку приехала, родители и городская подружка. С Серёжкиной – родители, дядя с тётей, куча дружков и ближайшие соседи. Вот и вся свадьба. Под яблоней накрыли столы. Просто и по-деревенски. Орали до утра и пили настойку собственного производства, закусывая яблоками, которые срывали прямо с дерева.
Маша всего этого немного сторонилась. Она привыкла к спокойным застольям с одной бутылкой вина на пятерых взрослых, под разговоры о походах в театр и на выставки. В диковинку ей были сенокос, полная стайка скота, тяжёлый труд, ежедневное приготовление еды огромными кастрюлями. Теперь на её хрупкие плечи легли ещё и заботы о плачущем кульке.
* * *
Хоронить Машу пришли тем же составом через полтора года. Серёжка стоял чуть поодаль и держал всё так же орущую подросшую дочь, не зная, что ему делать. Первое время мать снова взяла на себя обязанности по дому, растила внучку, везде таская за собой.
– Соня-засоня, давай ножками быстрее перебирай, – подталкивала легко коленкой засмотревшуюся внучку бабушка. Вёдра с водой, привыкшие к определённому ритму, застывали на секунду в воздухе и выплёскивали воду на тропинку и в калоши бабушке.
– Ить ты, – бормотала мать Сергея, пытаясь поторапливать двухлетнюю девочку.
– Вера Ивановна, давайте с вёдрами помогу, – обогнав женщину, предложила девушка.
– Яна, я тебя не узнала. В гости к родителям приехала? – поинтересовалась женщина, – ты лучше Соню поторопи, не могу с ней в ногу идти, вода плещется.
– Всё, выучилась, вернулась домой, – прищуриваясь от яркого солнца, ответила девушка.
– Серёжина дочка? – спросила она, подхватывая малышку на руки.
– Ага, – подтвердила Вера Ивановна, мельком взглянув на Янины ноги. Спрашивать неудобно было, но что девушка хромая с детства, видно не было.
– А я вот обувь на заказ себе шью, даже не заметно, – будто отвечая на немой вопрос, опередила Яна.
– Молодец. Замуж вышла? – поинтересовалась Вера Ивановна, чтобы поддержать разговор, но после пожалела, что спросила. Хромоногую девчушку даже со смазливым личиком возьмут в жёны в последнюю очередь. В Яне всё было складно, даже характер и трудолюбие, а физическая особенность подкачала.
– Не вышла. Да и рано мне.
– Ну да, ну да. Мой младший вон женился так рано, теперь я внучку тяну. Соню-засоню.
– Хорошенькая малышка, – ответила Яна.
– Будет время, ты забеги ко мне. Три рулона ткани лежат, может тебе пригодятся, отдам недорого.
– Забегу, Вера Ивановна, – спуская с рук девчонку, обещала Яна.
Малышка захныкала, как только её спустили на землю, заупрямилась и села в траву.
– Говорю же, Соня-засоня, – посетовала женщина.
Яна снова взяла девочку на руки и погладила по голове.
– Руки любит она, маленькая совсем. Без ласки тяжело.
– Конечно, тяжело. А мне когда её таскать – всё хозяйство на мне. Посажу её за загородку и играет она там.
* * *
И закрутилось всё, замоталось в один клубок. Уже и не вспомнить, как так получилось, что стала частенько Яна заглядывать к Селивёрстовым.
– Няня, Яня, – звала девушку Соня.
– Ты присмотрись к Яне, – шептала при возможности Вера Ивановна сыну. – Дочка вон как к ней тянется. Вчера «мамой» назвала, у меня аж слёзы на глазах выступили. Девка хорошая, работящая, красивая.
