Вера
Я не боюсь однажды исчезнуть из этого мира, потому что верю
- никто и ничто не исчезает бесследно. Мы остаемся - в книгах, в
картинах, в памяти родных, в мимолетном жесте и цвете глаз
потомков. В привычках и увлечениях.
И мы не одиноки, пока помним ушедших. Они хранят нас
издалека, и порой посылают приветы. Из Другого мира. Я верю - он
существует. Я хотела бы узнать больше... О чем мечтала в юности
бабушка, например, или какую музыку любил прадед.
У меня, к сожалению, нет машины времени, но кое-что
получилось.
Я сейчас расскажу...
* * *
Отец позвонил, когда мы с Петаром пытались выяснить отношения на
смотровой площадке у площади Трех фонтанов. Только ответить я не
успела, Петар выхватил у меня из рук телефон и бесцеремонно сунул
себе в задний карман узких джинсов.
— Отдам через пять минут, сначала меня выслушаешь! Вера, я устал
тебя добиваться. Скажи, в чем моя ошибка.
— Ни в чем! Ты настоящее сокровище, просто я плохой ювелир.
Предлагаю расстаться мирно.
— Скажи правду, сестра тебе нагрубила в среду? Ты убежала из
дома, будто за тобой волки гнались. Родители страшно обиделись. Ты
же сама хотела с ними познакомиться, я старался устроить встречу
ради тебя.
— О нет, я отлично провела время у вас в гостиной, твоя сестра -
женщина умная, тактичная, прекрасно разбирается в современной
литературе, моде и садовой скульптуре…
Петар стиснул мои запястья и обиженно поджал губы.
— Ну, все, - я понял, дело в этой дурацкой рецензии. Но ты сама
говорила, что «Топор в стене», то есть «в сосне», прости, может
понравиться только пожилым домохозяйкам, которые от скуки кормят в
парке голубей и пересматривают фильмы с Марлоном Брандо или
Делоном.
— И у тебя хватило ума слово в слово передать наш разговор? Я
была немного пьяна, мы же отмечали диплом, я шутила, неужели не
ясно? Я ничего не имею против пожилых дам и хороших актеров. Ты на
диктофон записал? А что еще из нашей личной беседы выложил в сеть?
- искренне возмущалась я.
— Веруша, это недоразумение! - театрально простонал Петар. - Или
ты ищешь повод поругаться со мной после того случая в спальне? С
Костичем у тебя было что-то подобное?
От имени прежнего ухажера меня чуть не затрясло, еле сдержалась,
чтобы не ткнуть Петара кулаком в живот.
— Заранее навел справки прежде чем затащить в кровать? Был в
себе не уверен? Отдай телефон, а то крепко поссоримся.
Но что ему мои угрозы! Петар склонился так близко, словно хотел
поцеловать. Обычно на меня это действовало безотказно. В поцелуях
он мастер. Особенно если начинал с ласкового шепота.
— Зачем ты хочешь порвать отношения именно сейчас, когда все
складывается удачно?
— Удачно? - я старалась сбросить чары напыщенного красавца. -
Тебя раздражает моя одежда, моя сумка, мое поведение, даже мои
книжные пристрастия… Я не нравлюсь твоим родным. Они не могут мне
простить кастинг, можно подумать я виновата, что ты не получил
роль.
Петар отшатнулся, будто увидел призрака за моей спиной. Или
холодную улыбку моей мамочки - консультанта известной
киностудии.
— Вера, давай оставим тему карьеры. Я о другом говорю… да, я
мечтаю снять с тебя одежду и лежать голышом…
— Мы это уже делали и ты меня высмеял. Больше пробовать не
тянет. Хватит, дай пройти. Я закричу!
— Но ты вела себя как монашка. Ты меня не любишь? Не доверяешь
мне?
Я боднула его головой в плечо и попыталась сбежать, чтобы не
путаться в объяснениях.
— Подожди, сумасшедшая! Забери телефон. Костич был прав – ты
просто трусиха из секты унылых девственниц.
— Вы с Костичем стоите друг друга, жалкие сплетники!
Я чуть не подвернула ногу, сбегая с каменной лестницы, и ступив
на брусчатку площади не могла сдержать слез. Петар – красивый,
уверенный в себе и раскрепощенный, я честно не понимаю, почему его
не утвердили на пробах. Мама сказала, если нет внутренней
энергетики и неуловимой харизмы даже броская внешность не спасет
кадр. И тактично попросила больше не присылать друзей. Мне было
немного стыдно. И перед ней и перед Петаром, ведь я дала ему
надежду, он всегда мечтал о кино.
