Марат
Dose – Помнишь
Я расталкиваю народ, беру на барной
бутылку безалкогольного пива и оглядываю зал. Ничего нового: по
углам трутся парочки, в центре сборище в стиле «кто больше
накидается», у зеркала Марика вертится с подружками – видать,
спорят, кому грудь сделали лучше, а рядом первокурсники пускают на
них слюни.
Кир в своем репертуаре, его тусовки
напоминают «Проект Икс». Я не шучу, он и правда не стесняется
размаха. Недавно на слабо утопил из-за девчонки «бэху». Наутро,
кстати, уже расстался с ней, да, собственно, и с машиной тоже.
С головой он не дружит и денег не
считает, а следовало бы. Отец уже пару раз урезал лимит на его
карте, но придурок не учится на ошибках. В последнее время он
совсем оборзел – тырит из бюджета клуба, толкает на территории
дурь. Сегодня посреди рабочего дня на глазах персонала взял деньги
из кассы и, видимо, на них же закатил эту вечеринку. В четверг!
Сука.
Кулаки чешутся с ним поговорить.
Куда он пропал? Я не удивлюсь, если уже убился и валяется где-то
под кайфом.
– Здорóво, Олейник!
– Малыш, я скучала, где
пропадал?
– О, чува-ак, давно тебя не
видел!
Неинтересно, неинтересно и…
неинтересно. Со всех сторон летят приветы, пока я шатаюсь по дому в
поисках брата. Он нужен мне лишь на пару минут – навалять ему и со
спокойной душой ехать спать.
– Какого черта, ма?
А вот это уже любопытно. Уперевшись
плечом в стену, я замираю рядом с кухней.
– Да не трогала я твоего Толю! Это,
блин, он!
Ловлю в зеркальном фасаде свой
взгляд и улыбаюсь. Я не могу контролировать это. Уже две недели
хожу с тупым выражением лица, как будто пьяный, а все эта мелкая,
которая стоит ко мне спиной, виновата. Сбросила на меня бомбу,
признавшись, что, кроме меня, у нее не было никого, и теперь делает
вид, будто ни при чем.
Нет, так не пойдет. Я подаюсь вперед
и уже собираюсь перехватить Алю, когда ее голос срывается.
– Мам, ну ты серьезно? Я рассказала
тебе, чтобы ты послала его, а не меня!
Нахмурившись, я ставлю бутылку на
стол и скрещиваю на груди руки. Уже не скрываю, что откровенно
подслушиваю. Кто-то хлопает меня по плечу, здоровается опять, но я
лишь отмахиваюсь – сосредоточенно смотрю на Алю.
– Просто шик! Значит, ноги моей дома
не будет! – голосит она. – Ага, Толю своего жизни учи. Пока.
Мне не нравится то, что происходит,
но я не лезу. Наблюдаю, как высоко и ритмично поднимаются ее плечи,
как в вырезе на спине проглядывают лопатки. Я залипаю, спускаясь по
позвонкам вслед за тонкой цепочкой на платье и темными
волосами.
Аля оборачивается слишком резко. Мы
оба не успеваем среагировать, и она на полном ходу врезается в
меня. Я встречаю ее растерянный взгляд – не ожидала. Она замирает,
но лишь на секунду.
– Пропусти, – звучит грубо.
Ни привет, ни здрасьте – совсем
наглеет. Я бы и высказал ей за эти две недели и за вот эту
фальшивую маску на лице, но ее глаза блестят. От слез. Пздц.
– Прием, Олейник, земля вызывает!
Может, отвалишь?
Я не двигаюсь, слежу за ее
лицом.
– Куда собралась? – спрашиваю я
спокойно.
Алена явно выпила, хоть и кажется
трезвой, если сравнивать с остальными. Домой она обещала не
приезжать из-за какого-то мудака Толи, как я понял, нового хахаля
ее матери. Так куда намылилась?
Она теряется от неожиданного
вопроса, но скоро уже шипит в ответ.
– А ты, погляди, еще и
подслушивал.
– Куда собралась, говорю?
– Не твое дело, – выплевывает мне в
лицо и пробует обойти.
Не выходит – я шагаю в ту же
сторону. И еще раз. Она разворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее
за руку.
– Ай! Не трогай меня!
Аля кричит это с распахнутыми
глазами, в которых явный страх. Я разжимаю пальцы, не успеваю
подумать даже, как задираю рукав ее платья. И стискиваю зубы.
Синяки.
