Марианна огляделась: на улице
никого. Ей хотелось погладить витиеватые узоры на кованой решетке
забора, но времени на это не было. Приложив ладонь к замку, который
тут же ее узнал, незваная гостья проскользнула в усадебный
парк.
Вот знакомые яблони, и с них уже
сыплются яблоки; за яблонями — узловатый ствол векового дуба. Будто
бы ничего не изменилось за эти годы, когда на самом деле изменилось
все! Марианна на миг замерла: ей захотелось разыскать
доказательства того, что и парк, и усадьба все же не остались
прежними. Конечно, родители не позволили бы, чтобы яблоки просто
так валялись на траве, даже в августе, когда их приходится собирать
поминутно. Как кружит голову пьянящий аромат! Вон там разрослась
сирень. Тут навалили камней, устроили новомодную горку. Нашли место
— это же сад, здесь все должно цвести и радовать взор, а после
приносить плоды. Безжизненные камни на месте плодородной лужайки —
как только хозяевам это в голову пришло!
Марианна глубоко вздохнула, стараясь
проглотить рвущиеся из груди рыдания.
Ее цель — дом. Дом, где знаком
каждый уголок, каждый камешек. Она могла бы пройти по саду с
завязанными глазами и безошибочно выбраться хоть к главной
лестнице, хоть к террасе. Если только новые хозяева не изуродовали
усадьбу. С них станется.
Впрочем… в последний раз она была
тут ребенком, а теперь и огромный сад, и виднеющийся в глубине
усадьбы роскошный дом будто съежились. Так всегда бывает, когда
вырастаешь, но сейчас это казалось еще обиднее.
Пока Марианна пыталась совладать с
нахлынувшими чувствами, к забору подкатили три экипажа. Пришлось
поскорее отступить за столь удачно разросшиеся кусты сирени. Кучер
распахнул ворота, вернулся на облучок, и экипажи въехали во двор.
Марианна затаив дыхание смотрела на бьющих копытами
красавцев-скакунов. Неужели это хозяин пожаловал? Да еще и с
гостями? Как неудачно.
Она знала, что прежнее поместье
Рендинов перешло лорду Орену. У богатого лорда был, естественно, и
свой дом в столице, так что этот особняк он отдал своему
единственному сыну. Орен-старший успел скончаться, и Марианна
надеялась, что его отпрыск перебрался в собственное гнездо, но ей
не повезло.
Лучше всего было бы дождаться, пока
подъезд к усадьбе опустеет, и незамеченной выбраться обратно на
улицу, но Марианна не хотела отказываться от своего плана.
«Упрямица. Дурочка», — твердила она себе, глядя на закрывающиеся
ворота. Вив тоже скажет, что она дурочка, и заставит дать клятву,
что больше она на такой шаг не пойдет. Клятву уже не нарушить,
поэтому обратной дороги нет.
Ничего. Дом тоже ее узнает.
Кареты докатились до господского
крыльца, остановились. Послышался веселый дамский смех, рокот
мужских голосов. Марианна, стиснув руки, замерла за сиренью. Она
вдруг поняла, как, должно быть, чувствуют себя привидения —
наблюдая за живыми, но зная, что присоединиться к ним
невозможно.
Господа и дамы поднялись по
лестнице, кучер взял лошадей под уздцы и повел к конюшне. Трогаясь,
одна из колясок скрипнула, словно застонала. Марианна пришла в
себя. Сейчас!
Подхватив юбки, она пробежала к
боковой двери, которой обычно пользуются слуги, и, не раздумывая,
приложила ладонь к замку. Дверь беззвучно отворилась. Вот так-то!
Полдела сделано.
Скрывшись от нежелательных взглядов
в темном закутке, Марианна перевела дух. До нее доносились запахи
готовящихся яств и шум с кухни. Судя по тому, что хозяин имения
прибыл не один, ожидается прием или даже бал. «Отлично, это мне на
руку», — подумала Марианна, старательно прогоняя мысли о
прошлом.
Так. Сейчас она поднимется в
библиотеку. Там наверняка запустение, ведь нынешнему хозяину,
лощеному хлыщу, не до книг, он ищет себе невесту и разъезжает по
театрам и балам — так говорили о молодом владельце усадьбы в
городе. Прижавшись спиной к стене и упиваясь аппетитнейшими
ароматами с кухни, Марианна позволила себе думать о нем свысока, на
мгновение притвориться, что она все еще хозяйка усадьбы, а он —
лишь непонятный самозванец и выскочка. К сожалению, на самом деле
все было наоборот. И дом, и сад, и кухня, на которой сейчас спешно
пекли и кашеварили, давно уже не принадлежали семье Марианны.
