От деревни Серый бежал под истошный собачий лай и ружейную пальбу. Сердце волка бешено колотилось. Как попал в человечье логовище, и что делал там, Серый не помнил, да и не пытался вспоминать сейчас, со всех ног стремясь к спасительному лесу. Всерьез преследовать его, на ночь-то глядя, никто, впрочем, и не думал. Да и стреляли, в основном, для острастки.
Доносящийся с улицы шум разбудил участкового. Подняв голову с подушки, молодой милиционер не сразу сообразил, где находится. Осмотрелся, призвал на помощь дедукцию (наконец-то пригодилась!) и, восстановив – в первом приближении – события минувшего вечера, подскочил, будто ужаленный.
– Вот чёрт!
Резкое движение отозвалось болью в висках. Долбанный первач!
– Сержант, ты чего? – не открывая глаз, пробасила из-под одеяла дама, с которой участковой делил постель. – Спи, муж только к вечеру вернётся.
Так и есть, дедукция не подвела. Похоже, вчера вечером ему-таки не хватило сил противостоять натиску женских чар супруги председателя сельсовета. Всё, с этого дня – никакого алкоголя! Разве что пивка на опохмел…
– Я, это, пойду воздухом подышу, – пробормотал милиционер, с трудом ворочая пересохшим языком. Но дама, вновь погрузившись в сон, его уже не слышала.
Стараясь больше её не тревожить, участковый осторожно поднялся с кровати. На цыпочках пробрался к столу, извлёк из-под сваленной комом форменной одежды табельный «макаров», нацепил фуражку, обозначив принадлежность к органам, и также на цыпочках доскакал до двери. Выскочив наружу, сержант поспешил к околице.
Сходу оценив ситуацию, участковый открыл огонь по удаляющемуся серому пятну, отчётливо видимому в ярком свете полной луны. Первая выпущенная из «макарова» пуля разворотила ком свежевспаханной земли, не долетев до подгоняемого страхом волка шагов пятнадцати. Зверь был далеко, слишком далеко для прицельного выстрела. Но, движимый охотничьим азартом, милиционер пальнул ещё раз. Фактически – наудачу. Вторая пуля сумела-таки достать хищника, на излёте чиркнув вскользь по серой спине. По-собачьи взвизгнув, волк перелетел через голову, вновь встал на лапы – и с удвоенной прытью понёсся к лесу. Участковый огляделся: оценил ли кто его стрельбу? Выстрел, учитывая расстояние, время суток и некоторое количество принятого на ночь алкоголя, получился прямо-таки снайперский. И не важно, что дело было, скорее, в везении, чем в какой-то невероятной твёрдости руки и остроте взгляда, результат, по мнению милиционера, давал ему законный повод для гордости. Зрителей оказалось более чем достаточно, так что тщеславие сержанта было удовлетворено. Однако обилие свидетелей породило проблему пикантного свойства. Вернувшись, на глазах у всей деревни, в дом председателя, участковый скомпрометирует любвеобильную хозяйку. Что ж, придётся прогуляться до опорного пункта в трусах. Это ещё ничего, всё-таки, не голым. Но как потом заполучить свою форму назад? Так, чтобы не вызвать подозрений?..
Серый углубился в лесную чащу, туда, где не был слышен шум переполошенной им деревни. Саднила спина, от усталости ныли лапы и слипались глаза.
Задрав морду к звездному небу, волк подал голос, ожидая ответа сородичей. Ночной лес отвечал молчанием. Волчья песня с каждым разом звучала все надрывнее, все меньше надежды было в ней, все больше отчаяния. Желтое яблоко луны внимало ей безразлично. Но что это? Может, послышалось? Да нет же, нет! Лес ответил! Откуда-то издалека волчий голос звал Серого.
Волк рванул, забыв про усталость и боль.
Захлебываясь воздухом весенней ночи, бежал, не разбирая дороги.
