Кругом на сотни километров безлюдная пустыня Бетпак-Дала. Глинистая почва только кое-где покрыта сизоватой полынкой. Редкие кустики тамариска с нежно-розовыми цветущими веточками далеко видны среди безбрежной равнины. В понижениях белеет соль и похрустывают красноватые сочные солянки, немного похожие на северные хвощи.
Кажется, что никто не может жить в безводной пустыне.
Не журчат здесь ручьи, но их заменяют жаворонки. Они весело распевают в воздухе, за сотни километров от воды. Этим птичкам достаточно влаги в их пище – насекомых. Крупные дрофы-красотки также не пьют, как и саксаульные сойки, черепахи, тушканчики и многие другие обитатели пустыни.
Вдали кто-то свистнул. Вот свист ближе, ещё ближе, и теперь видно, как перед своими норками встают колышками зверьки, похожие на сусликов. Это песчанки. Они волнуются и пищат не случайно – мимо них крупной рысью бежит с тремя песчанками в пасти облезлая, худая волчица с набухшими сосками.
Громко предупреждая об опасности, песчанки ныряют под землю перед самым носом волчицы и опять осторожно выглядывают из норок, когда она пробегает дальше. Так они передают сигнал тревоги от одного поселения песчанок до другого. Волчица не может застигнуть зверьков врасплох.
Но вот она скрылась из виду, и опять всё кругом кажется безжизненным. Только стремительные пустынные ящерицы перебегают иногда от одной пустой норки до другой, прячась в спасительной тени, да крупные жуки-чернотелки не спеша проползают по своим делам, далеко выделяясь на сером фоне чёрными сросшимися надкрыльями, которым никогда не суждено раскрыться: у них нет крыльев, а жёсткие надкрылья – это их броня, предохраняющая от испарения.
Песчанки опять тревожно запищали: вдали снова показалась волчица. Ровной быстрой рысцой она пробежала мимо, не обращая внимания на зверьков, и скрылась за небольшими буграми. Конечно, у неё где-то далеко есть волчата, это для них она ловит и носит песчанок.
За далёкими буграми волчица перешла на шаг и поползла. Но и здесь песчанки заметили её и тревожно запищали. Тогда волчица притаилась в кустиках полыни.
Прошло немало времени, пока песчанки успокоились и стали отбегать от норок всё дальше и дальше. Нежные кончики ветвей саксаула около затаившейся волчицы привлекли двух песчанок. Вдруг легкий шорох – и зверь серой тенью метнулся на песчанок, отрезав им дорогу к норкам. Лязг зубов – и с двумя зверьками в пасти волчица потрусила опять по равнине, а за ней снова писк песчанок.
Из-под корявого поваленного ствола саксаула навстречу волчице с радостным визгом выскочило пять волчат. В пустыне волки не всегда роют норы – здесь нет дождей и нет врагов, от которых волчатам надо прятаться, а небольшая ямка-логово возле песчаного бархана служит волкам прекрасным жильём.
Ещё громче «приветствовали» волчицу песчанки – их здесь было множество. Но волчица убегала за добычей подальше, оставляя для подрастающих волчат нетронутыми богатые охотничьи угодья.
До позднего вечера волчица носила песчанок своим щенятам.
Короткие южные сумерки сменила тёмная ночь. На чёрном небе высыпали звезды. Песчанки попрятались до утра в норы.
Улеглась и волчица около своих волчат. Всё семейство серых разбойников уснуло в логове. Тихо взвизгивают и чмокают волчата во сне, да время от времени старая волчица приподнимает голову с насторожёнными ушами и жадно нюхает воздух. В безлюдной пустыне волки ведут дневной образ жизни.
Едва скрылось солнце, как пустынные тушканчики стали головками выталкивать из норок песчаные пробки. Зверьки появлялись в сумерках там, где днем, казалось, не было ни малейших признаков жизни.
Выскочив из норки, тушканчики мгновенно исчезают, как бы растворяясь в густых сумерках позднего вечера, только цепочки следов утром могут рассказать о таинственной ночной жизни этих крошечных песчаных эльфов. Лишь когда полная луна заливает пустыню сказочным голубоватым светом, можно видеть стремительные игры тушканчиков. Они гоняются друг за другом, мелькая белыми кончиками длинных хвостиков, неожиданно бросаются в стороны, перепрыгивают друг через друга, кружатся, и всё это в мёртвой тишине, без малейшего шороха, как привидения, – настолько легки эти удивительные создания. Под утро тушканчики искусно затворяют изнутри «двери» в свои норки песком и весь день будут спать, свернувшись клубочком, в гнезде прохладного подземелья.
