Впервые я взял в руки топор в двенадцать лет. Помню, что это была осень. Все улицы и скверы усыпаны опавшими листьями. Дворники то и дело сметали их с мокрого асфальта. Там, через дорогу, была моя школа. На соседней улице. И сейчас она еще стоит. Детские голоса раздаются в ней, когда проходишь мимо. Школьные годы… это было прекрасное время, пока мои одноклассники не стали раздражать меня. Это воистину было невыносимо. Сначала они высмеивали меня из-за моего отца, выспрашивали, почему он с нами не живет, а когда узнали нашу семейную трагедию, то и вовсе начали дразнить, а потом и угрожать.
Я не хотел спускать им с рук грязные игры на моих нервах. Но и они не захотели оставить меня в покое. Эти игры им доставляли удовольствие. И я вместо школьных учебников взял с собой топор.
«Надо бить первым, а то они побьют меня!» – как будто что-то все время жужжало у меня в ушах.
«Я буду первым! Я остановлю это зло!» – пообещал себе я и выбежал на улицу.
Долго поджидать их не пришлось. Они всегда ходили втроем. Главной моей целью стал один парнишка, задира и зачинщик всего этого. Если я сейчас ему закрою рот, то и эти двое ничего сделать не смогут. Больше не высунут свой нос и не посмотрят в мою сторону. А для меня это станет полной победой.
Они подошли ко мне, все втроем. Я стоял возле столба и смотрел на них. В тот момент мне показалось, что на них было жалко смотреть, и я чуть не расхохотался им в лицо. И мой портфель не подвел меня. В тот нужный момент расстегнулся сам собой, а в руки упал тот самый крепкий топор с деревянной рукоятью.
– Что там у тебя? – с сарказмом произнес один из них, даже не помню кто.
С легким движением руки показался топор. Я видел их испуганные глаза, когда он также легко вошел в череп зачинщика.
«Бей! – четко прозвучало у меня в голове. – Если оставишь в живых сейчас, все повторится. И очень скоро».
Я выдернул его, а потом еще ударил несколько раз, пока парень не упал на землю. Ребята разбежались. И тут я впервые почувствовал прилив сил.
«Ты сделал это!» – торжествовал мой разум.
На душе стало так легко, будто бы свалилась гора с плеч. Наконец-то я смог заставить замолчать эту дрянь.
Сейчас я вспоминаю эту историю и не жалею, что так поступил. Если бы я смог начать свою жизнь с чистого листа, то поступил бы с ним точно так же.
Меня с матерью таскали по разным инстанциям и медицинским учреждениям. Я отчетливо помню, как она на допросе у следователя рассказывала о моем отце.
Я еще был маленьким. Лет шесть, не больше. В наш дом ворвался мужчина с ружьем и застрелил моего отца. Я видел его, а он меня нет, хотя и смотрел по сторонам. Я знаю, он искал меня, искал свидетеля. Все помню, как будто это было сегодня. Контуры лица, его тело, взгляд безумца. Мне никогда его не забыть, и он тоже помнит обо мне. Я сидел в углу. Я прижался к стене, рассматривая его и чувствуя его частое дыхание, будто он пробежал стометровку. Одно мое неправильное движение, и я получил бы выстрел. В тот момент как будто все перевернулось. Из жизнерадостного малыша я превратился в нечто другое.
Мне снились мрачные сны. Тот убийца не оставляет меня. Он присутствует в каждом моем сне и пытается убить меня. Я не хочу спать. Сон для меня мучение, новое испытание. Закончились мои счастливые дни со смертью моего отца, и начались серые, а порой и мрачные будни. Но вскоре я привык к этому. Сделал невозможное – смирился с утратой. Я слышал, как мать по ночам плачет. И это выворачивало мне душу. Лишь школьные годы немного отвлекали меня от этой потери. А тут вдруг такое… Они снова напомнили мне об отце. А я заставил их замолчать, я – Илья Ворон.
Школа для меня стала недоступной. Учителя боялись брать меня в свой класс, а дети при одном моем виде просто сходили с ума. Вернее, поднимали шум их родители, а дети бегали от меня, как будто я стал бы их ловить и издеваться. Ну а те самые соучастники – двое парней, которые были там вместе со своим бывшим дружком, всегда избегали меня. Думали, что я доберусь и до них, а потому пропускали школу. И когда они все-таки решились все рассказать своим родителям, поднялась нешуточная паника. Все эти разборки легли на плечи моей матери. Она как могла отбивалась от них. Но дело зашло так далеко, что ее выкинули с работы. И это все из-за убийства. Меня не могли посадить в двенадцать лет, а вот мою мать – легко. Пока шло следствие, она оставалась со мной и даже нашла временную работу.
