– Запереть все черные выходы! – зычный голос начальника охраны
отразился от старых серых стен, улетая ввысь к чердакам четырех
башен.
Я сжалась в комок и одернула подол грязного платья так, чтобы
носки черных старомодных туфель оказались прикрыты. На фоне таких
же грязных шкафов, старых сундуков, обломков мебели и килограммов
чистой, без примеси пыли можно было затеряться, на что я искренне и
рассчитывала.
– Поймать вора! – гневный мужской крик со двора, куда выходило
узкое окошко чердака, заставил вздрогнуть. Ну же, чертовы слуги,
убирайтесь уже!
Живот неприятно холодили металлические углы тяжелой книги,
спрятанной между грудью и коленями. Сжавшись еще компактнее так,
чтобы ни единым жестом не выдать себя охранникам, мечущимся по
двору замка, я тихо подползла к узкой бойнице. Так и есть: двор
похож на встревоженный муравейник, в который злые мальчишки
потыкали палками.
Бух-бух-бух! Массивные двери хлопали, не переставая, рассказывая
мне о том, куда рванула мелкая прислуга, переполошенная внезапным
происшествием. Тонкий перестук каблучков – горничные попрятались в
своих комнатах. Нервный бег с тяжелым подскоком на каждом третьем
шаге – старенький бухгалтер-счетовод спешит запереться в каморке,
выделенной ему хозяином замка, чтобы при проверке оказаться на
месте, как честный гражданин. А в том, что проверка будет, не
сомневался никто. Едва слышный визг и возбужденный говор – мелкие
поварята гурьбой кинулись на соседний чердак, с высоты птичьего
полета наблюдать как суетятся взрослые, потерявшие редкий
артефакт.
– Сини, – тихий голос прошептал в щель под дверью. – Сини, ты
там?
Я промолчала, распластавшись на полу под окном. Никто не сможет
открыть эту дверь, если засов закрыт изнутри, значит, ее точно
будут взламывать при проверке. Но если убедить проверяющих, что
дверь закрыта снаружи – все разобьются в поисках нужного чердачного
ключа.
– Сини, в комнате не осталось места. Твою койку заняла Диса, как
всегда, забравшись на покрывало в туфлях. Но ты не серчай на нее,
ладно? Сини, не высовывайся пока пропажа не отыщется, тетушке Фаи
попадет, если тебя обнаружат.
Еще бы! Нелегальная служанка, местная оборвашка, прибившаяся в
замок на рабских, кабальных условиях, работавшая за еду и
койко-место у туалета, просто не может существовать в замке столь
благородного и высокопоставленного лица. Но что оставалось бедной
тетушке Фаи, женщине с огромным сердцем и не последним положением
на кухне, когда заморенная грязная девица умоляла на коленях дать
ей работу?
Оформить официально меня не успели, да и не стали бы. Во-первых,
до конца испытательного срока оставалось два с половиной месяца, а
во-вторых, оборвашка без рекомендаций и внятного социального
положения просто не имела права работать в светлом замке. Поэтому
приходилось трудиться в черную, стараясь меньше показываться на
глаза экономке и больше узнавая местность.
– Я пойду к остальным, пока мадам экономка меня не хватилась.
Если тебя найдут, скажи, что ты новая истопница, ведь нельзя
работать горничной без официального устройства. Сини, я припасла
нам немного моркови на ужин, – заговорщицкий шепот удалился от
двери.
Жаль, эту морковь Зуре придется съесть самой. Оно и правильно,
от девочки остались одни глаза – борьба среди прислуги за общий
котелок похлебки и пару жалких караваев велась нешуточная. Вряд ли
она предполагает, что именно я стала причиной общего переполоха, но
лучше бы ей не вспоминать о вечно голодной Сини, растворившейся в
воздухе вместе с хозяйским артефактом.
Сняв грязный от пыли чепчик, я затолкала его поглубже под сундук
в надежде, что найдут нескоро. Светлые пряди взвихрились тонкими
кудрями, обрамляя мое чумазое лицо. Четыре минуты до побега.
