Таяна
– Вижу-у-у! Я все вижу-у-у! – заунывным голосом, копируя древнего призрака нашего родового поместья, протянула я, прикрыв глаза и наблюдая из-под ресниц за сверх меры возбужденной террой Воткер.
– Что?! Что вы видите?! – подпрыгивала от нетерпения сама терра, бросая взгляды то на меня, то на разложенные на столе старые, принадлежавшие еще моей пра-пра-прабабке, карты.
Хотелось сказать – вижу, что этот фасон и цвет платья делает ее похожей на поросенка в рюшах, но я выдержала драматическую паузу и ответила тем же заунывным голосом:
– Вижу, что скоро ваша любовь придет к вам.
– Я так и знала! – воскликнула терра Воткер, хлопнув в ладоши и подпрыгнув на месте. – Он меня любит! Точно любит!
В тот же миг по комнате разнеслась очередная волна выедающего глаза аромата ее парфюма, видимо, предназначенного для того, чтобы привлечь эрра Копера. Но на деле привлекало это амбре исключительно мух, иногда еще и ос.
– Мы же будем с ним вместе? – не унималась клиентка, уставившись на карты так, словно они сейчас сами с ней заговорят.
«Если выбросишь этот парфюм и убьешь своего модиста!» – просилось на язык. А еще парикмахера, так испоганившего шикарные золотые волосы нелепыми локонами и средством, склеившим их навечно.
– Да! – величественно кивнула я, но не успела терра завизжать от переполнявшего ее восторга, спустила с небес на землю: – Но я вижу соперницу. Темноволосую женщину в черных платьях!
О любовном треугольнике Воткер-Копер-Шульц знал весь город. Дело в том, что терра Воткер была безнадежно влюблена в эрра Копера, всячески пыталась обратить его внимание на себя: подливала приворотные зелья, часто своего же производства, отчего бедный эрр страдал, но не любовной горячкой, а несварением; выбрасывала бешеные деньги на парфюмы с тайным ингредиентом и довела до нервного тика всех гадалок, астрологов и нумерологов города. Но крепость под названием «эрр Копер» не сдавалась. В первую очередь потому, что через забор от него жила молодая вдова тарра Шульц. И у нее были более приземленные и действенные способы удержать мужчину подле себя. Общество жутко осуждало ее. Шепталось за ее спиной. Награждало полными презрения взглядами. А как по мне, мужская половина общества ее просто желала, а женская – завидовала. Потому как тарра могла себе позволить все то, что приличной замужней женщине или незамужней терре было категорически непозволительно.
И если честно, в этой ситуации мне действительно было жаль терру Воткер. Потому как тарре Шульц она проигрывала по всем фронтам.
– Ш-ш-швабра! – прошипела терра, явно желавшая наградить соперницу более емким и характеризующим эпитетом, но вовремя вспомнила, что находится отнюдь не одна у себя в комнатах и должна помнить о воспитании. Потому бессильно всхлипнула, повесив нос. – Это никогда не закончится! Он будет вечно волочиться за ее юбкой. А я… а я…
Терра Воткер снова звучно всхлипнула и вытерла выступившие слезы кружевным платком того же конфетно-розового цвета.
М-да… Она и правда никогда так не привлечет внимание ни Копера, ни кого-либо другого.
– Все можно изменить! Я вижу вас в… – открыла один глаз. Точно, глубокий синий цвет прекрасно подчеркнет цвет глаз. – …в синем строгом платье, с аккуратно уложенными волосами… Это… это поместье тарры Сейвон. Да! Именно тогда все изменится.
Если терру Воткер переодеть и причесать, то на еженедельном приеме у тарры Сейвон она однозначно произведет фурор.
– И еще… – я поднялась с места и скользнула в подсобку, вытряхнула из своей дамской сумочки содержимое и отыскала небольшой пузырек с обычным цитрусовым парфюмом собственного изготовления. Ну, была у меня маленькая страсть к парфюмерии и уверенность: ничего подобного она точно не отыщет во всем городе. – Это зелье нужно наносить на себя вместо духов. Оно привлекает внимание мужчин, – пояснила я и вручила ей пузырек. – Голоса предков говорят мне, что все наладится.
