– Эрн, тут что-то огромное летает над островом! – начала Магрит, прячась под кроной ближайшего дерева, – вы где? Надо уходить!
– Пора собирать манатки и валить обратно в Мимур, пока мы не стали его ужином! – взмолился перепуганный до смерти Уильям.
– Что, поджилки затряслись? Воинами еще называетесь! Это моя невеста и ее зверь. Правда, впечатляюще?! – с нескрываемой гордостью заявил Эранора. Удивление и шок, которые отразились на лицах Магрит и Уила, Эрн кажется, запомнит на всю жизнь.
– Потом расскажу. Возвращайтесь в лагерь, берите вещи и идите на восточный берег острова. Там остановимся, я следом за вами, – после этого Эранор стер кровь с зеркала и убрал его в сумку. Настроение у него явно поднялось, даже с учетом того, что в нем осталось не так много магии, как хотелось, и голова болела так, будто по ней кувалдой ударили.
Он представил картину, как Грейс верхом на виверне, садится во внешнем дворе Каменного гиганта, на глазах всего двора Фирнена. Предстает перед родителями, которые не увидели в ней такой огромный потенциал, и перед Эсфеей, которая нелестно отзывалась о ней. Представил лицо Тесы, которая никогда не думала делать из средней сестры кумира, и наконец, лицо Элеманха, пораженного больше других во сто крат. А потом Грейс вернется в Эритрею, и ни никто больше не посмеет сказать ей и слова поперек.
Когда они познакомились, Грейс увидела в Эраноре силу, которая поможет ей восстановить страну после войны. Но она обманулась, ведь только что обрела мощь, превосходящую ту, на которую уповала в разы. И горе тому, кто посмеет пойти против этой силы.
Эранор посмотрел наверх и ужаснулся от количества ступеней, которые ему предстоит пройти. Путь не близкий, но делать было нечего, поэтому он собрался с силами и быстро пошел наверх.
***
Связь Грейс и Вирала крепла час от часу. Принцесса чувствовала это, деля ощущения и эмоции с виверной. Одиночество, тепло дружбы и близости с человеком, ни кем иным, как её прадедом. Снова одиночество…Если у Хауфо было много людей, имена которых она перечислила, то Вирал был один слишком часто и очень долго.
Нет, конечно, были и другие, древние люди, но имен их куда меньше, чем у старшей сестры. Всего три. Должно быть, понимание того, что век людской очень короток, не давало Виралу сближаться с этими хрупкими созданиями, не давало связываться. Это и трусость, и мудрость одновременно. Весьма своеобразная, правда, ведь никто не причинит тебя боли, если ты сам не позволишь кому-то быть рядом. Тхида бы лишь посмеялась, но Грейс виделся в этом смысл, божественный зверь мудрости оказался слишком чувствительным и ранимым. Поэтому Эранору вдвойне не о чем волноваться – Грэйс для Вирала теперь самое дорогое на этом покинутом богами свете.
Вид огромной виверны, прилегшей на теплом песочке восточного побережья острова, сложившей крылья, опустившей голову, отпугнул бы кого угодно, но Эранор предусмотрительно уже предупредил Магрит и Уила, что это божественный зверь Грэйс. Но даже так впечатление было весьма ярким и неизгладимым. Заслышав шелест шагов, Вирал поднял голову и прищурил свои янтарные глаза, принцесса вышла вперед, приветствуя друзей и предвосхищая их вопросы.
– Прошу, познакомьтесь с Виралом, моим… моим божественным зверем, – споткнувшись и неловко улыбнувшись, сказала Грейс, – Вирал, это Уильям Наббо и леди Магрит Крох. Я говорила тебе о них ранее.
Виверна благосклонно двинула головой, приветствуя новых «человеков», а после сделала скучающий вид, исподтишка наблюдая за всеми перемещениями разбивающих лагерь, но, никак не встревая в процесс и даже ничего не комментируя в усталое сознание принцессы.
Впечатлений и нагрузки Грейс сегодня, и правда, хватило. Она помогла Уилу собрать сухие ветки для растопки, а после, когда расстелили мешки, легла на один без разрешения, потому что ноги уже подкашивались, с трудом борясь со сном под разговор Магрит и Уила и том, как они провели этот день.
