Внимание: места, описываемые в книге, и традиции народов не являются подлинными. Это лишь фантазии автора.
– А как снять проклятие?
– Его не снимают. От него бегут.
5-летний мальчик стоял у кровати, не сдерживая всхлипов. На постели лежала измученная больная женщина. Она тяжело дышала, по изнеможденному бледному лицу стекали капельки пота.
– Она умирает? – спросил мальчик, вытирая слезы рукавом, у стоявшего рядом с ним мужчины суровой внешности.
Тот в свою очередь нахмурился, брови его грозно сошлись, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но качнул головой и молча продолжил сверлить взглядом женщину, лежавшую на кровати.
Мальчик снова громко всхлипнул и дернулся в сторону кровати.
– Мамочка, – жалобно прошептал он. Но мужчина схватил его за рукав и дернул назад.
– Тебе мало того, что ты натворил, сучонок? Не надо теперь причитать, ты ей ничем не поможешь. Убирайся с глаз моих, чтобы я больше тебя не видел!
Мальчик заплакал еще больше, не понимая чем вызван гнев отца, ведь он ничего не натворил. Он любил маму, она была самым близким для него человеком. И теперь она лежала с закрытыми глазами и умирала.
В комнату вошел лекарь. Хмурый, сосредоточенный и даже немного злой взгляд его узких глаз выдавал в нем человека скрытного и необщительного. Он подошел к женщине и пощупал пульс на ее шее, после чего печально качнул головой и с грустью посмотрел на мужчину.
– Все вон! – проревел тот.
Присутствующие покинули шатер, но мальчик, рыдая, остался стоять поодаль, пытаясь через маленькую щель, последний раз посмотреть на маму. Он видел, как отец склонился над ней и зарыдал. Как сотрясались от горя сильные плечи уверенного в себе мужчины, мужа, отца, вождя племени. Как спустя несколько минут, он склонился над женщиной и нежно коснулся ее лба последним в их жизни поцелуем, после чего накрыл ее тело белым покрывалом.
Когда отец вышел из шатра на лице его снова была властная жестокая маска вождя. Никаких эмоций более не выражали его глаза. Он посмотрел на сына и кратко сказал.
– Ты мне не сын, Арсалан-Аль-Хасиб. Твоя мать много лет страдала из-за того, что ты родился ущербным, и это в конечном счете свело ее в могилу. А она была единственной женщиной, которую я когда-либо любил. Но ты будущий вождь племени. И я научу тебя всему, что ты должен знать. Но жить ты отныне будешь отдельно.
Мальчик зарыдал и упал в ноги к отцу. Но тот лишь дернулся, всем своим видом давая понять, что ему противно любое присутствие сына. С этого дня жизнь мальчика изменилась. Он жил в палатке, на расстоянии от остальных кочевников. К нему приставили няню и мужчину, который бы обучал его нужным и полезным навыкам.
Так прошли 20 лет....
После утомительного времени дня на небе появилась низкая полная луна. Долгое время она лишь дополняла пейзаж подробностью: резко очерченным оранжевым кругом, отдельно видным. Но за темными силуэтами, еще пыльной дорогой, серой теплотой местности она начала светиться рыхлым и нежно-оранжевым касанием к тихим сумеркам…
И уже мягкий свет собран в одно яркое кострище, довлеющим в грязно-синем окружении…
Молоденькие девушки вышли к берегу реки, держа в руках венки с вплетенными в них белыми цветами. Они весело шушукались, перемигивались и с опаской оглядывались назад. Гадание в этих краях некоторыми воспринималось, как нечто демоническое и греховное. Но молодости нипочем все эти суеверия. Девушки хотели узнать свою судьбу, погадать на суженого, избранника. Они трепетно прижимали к груди венки, которые с любовью собирали весь день, накануне вечера полнолуния. Им сегодня исполнилось 18 лет, самое время искать себе мужа, и каждой хотелось увидеть в темном отражении реки лицо своего будущего супруга.
