МАША МОРАН
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ
ЛЕКАРЬ
Меня влечет к нему. Неудержимо, дико,
без шанса на спасение. Я - мужчина. Но и он тоже. И сколько бы я не
сопротивлялся одержимой страсти, перед ним невозможно устоять.
Слишком поздно я узнал тайну прекрасного лекаря: под личной мужчины
скрывается женщина. Женщина, которую я не могу потерять...
-1-
— Скорее! На закате они закроют
ворота!
Мы с Дайске погоняли коней, которые
уже скакали из последних сил. Солнце неумолимо клонилось к
горизонту, окрашиваясь в странный багровый цвет. По небу словно
разливались ручьи крови.
Неожиданно наш проводник натянул
поводья останавливая коня. Мы с Дайске сделали тоже самое.
— Что такое? Почему мы остановились?
– Дайске судорожно осматривался.
Я понимал его страх. Мы как раз
въехали в Лес Повешенных – последний рубеж между миром живых и
миром мертвых. За ним ничего, кроме выжженного грехами Царства
Смерти.
Я тоже огляделся, пытаясь увидеть
то, из-за чего лес и получил свое название.
— Видите, какое солнце? Это
очень-очень плохо. Когда появляется кровавое солнце, они выходят на
охоту. Нам нужно быть очень осторожными.
— Разве это не значит, что мы должны
двигаться быстрее, а не стоять тут и любоваться небом? – Дайске
принялся за свое любимое занятие – препирательство с каждым, кто
еще не знал, что спорить с ним – бесполезное дело.
— Кровавый Закат означает, что они
уже вышли на охоту. Сидят в засаде и ждут, когда мы прискачем к ним
прямо в лапы. Схватят и обглодают нас до косточки. – Проводник
яростно тыкал пальцем в сторону темных зарослей.
— А если мы будем стоять здесь, то
нас тем более схватят! – Дайске не собирался отступать.
— Довольно! – Я прервал их спор и
обратился к проводнику: – Что нужно делать?
— Раз мы не успели проехать до
заката, то придется выбрать длинный путь – через мост. Это займет
больше времени, но так они нас точно не тронут.
Дайске хмыкнул:
— Если они вообще существуют.
Я снова повторил, тяжело глядя на
алхимика:
— Дайске, довольно.
Он недовольно закатил глаза, а я
посмотрел на проводника:
— Веди.
Тот кивнул и направил лошадь в
сторону от тропы.
Дайске приблизился ко мне и
прошептал:
— А что если он заведет нас прямо к
ним?
Я вздернул бровь:
— Ты же не веришь в их
существование.
Дайске ни капли не смутился:
— Зато я верю во всяких пройдох.
Вдруг, он решил поживиться за наш счет? Зачем ехать длинным путем,
если можно проскакать быстро?
— Да потому что они быстрее человека
и даже лошади! Проворные твари. А на мост они ступить не могут.
Госпожа Широи́ охраняет его. – В голосе проводника звучало
благоговение.
Я уже хотел спросить, кто это, но
Дайске бросил на меня предостерегающий взгляд и сам задал
вопрос:
— Что еще за госпожа Широи?
Мы договорились, что разговаривать с
простыми людьми будет именно он. Все во мне, в том числе и речь,
выдавало аристократа. К тому же, я не всегда понимал, о чем говорят
обычные крестьяне, и переспрашивал, задавая глупые на их взгляд
вопросы. Такие странности не могли остаться незамеченными, и все
наши попытки запутать следы оказались бы напрасными.
Проводник заставил коня углубиться в
лес, и мы с Дайске последовали за ним.
— Госпожа Широи – богиня. Она
охраняет наш старый мост. Это очень сильный и ревнивый дух. Только
ей под силу остановить этих безбожников.
Чем дальше мы продвигались, тем
более страшным становился лес. Я никогда не видел таких мест. Все
деревья казались согнувшимися в корчах призраками. Их длинные
искореженные неизвестной хворью ветки походили на узловатые худые
руки с костлявыми пальцами. А голубоватый мох, свешивающийся с
ветвей и ствола казался истлевшими лохмотьями. Некоторые дупла
напоминали раззявленные в безмолвном крике рты.
Рискуя в очередной раз получить
ироничный смешок, я все же спросил:
