– Что там? – осведомилась я, с
любопытством уставившись на дворецкого. Гилберт стоял у дверей
отцовского кабинета и подслушивал, приложив пустой бокал донышком к
уху.
– Боже, – прошептал он, картинно
закатывая глаза.
– Что случилось? – нахмурилась я и,
скрестив руки на груди, выжидающе уставилась на мажордома.
– Боже, – вновь повторил Гилберт и
артистично опустил вниз большой палец, явно пытаясь показать мне,
что все плохо.
– Пусти, я пройду к отцу, – попросила
я. Но не успела даже поднять руку, чтобы постучать, как дверь с
грохотом распахнулась и, ударившись об косяк, жалобно скрипнула.
Гилберт едва успел отскочить в сторону. Забавно, откуда взялась
такая проворность, обычно он ходит, держась за спину, и кривит
лицо, изображая мученика.
– Милидея, и ты тут.
На пороге стоял мой жених Ниал
МакДуф. Сейчас вид у него был довольно жалкий, на щеке кровоточила
царапина, а под глазом расплывался лиловый синяк.
– Щенок, ты еще за это ответишь!
Мой отец словно разъярённый коршун
вылетел вслед за будущим родственником. В руках у него была любимая
мамина ваза, поставленная в кабинет, чтобы придать обстановке
солидности.
– Папа, успокойся! – прокричала я, с
опаской поглядывая на замахивающегося отца. Ниал вжал голову в
плечи и спрятался за мою спину, пытаясь избежать удара. – Матушка
тебя убьет за эту вазу.
Мои слова подействовали как ушат
холодной воды, отец растерянно перевел взгляд на предмет, который
держал в руках, и вздохнул.
– Но прежде я убью этого сопляка! –
зарычал папа и вновь угрожающе занес вазу над моим женихом. Ниал
совсем не мужественно пискнул и зажмурился.
– Да что случилось? – озадаченно
спросила я, уже понимая, что меня ждут не слишком хорошие
новости.
– Этот урод решил разорвать
помолвку.
Я ошарашенно обернулась и сжала
кулаки.
– Это правда?
– Милидея, прости, я был вынужден.
Ничего личного!
– Лорд Вустерп перекупил его, –
заявил отец. – Сколько бы тебе не дали, я заплачу в два раза
больше. Назови цену.
– Пусть катится, – прошептала я, язык
еле ворочался в пересохшем горле. Кларисса Вустерп в прошлом году
потеряла своего жениха. Я помню, как все жалели бедняжку, ведь это
означает верную гибель. Но, оказывается, лапочка Кларисса без дела
не сидела и умыкнула из–под носа чужого мужчину. Да не у кого–
нибудь, а у меня! Жаль, я не успею добраться до мерзавки, до дня
свадеб оставалась неделя. Дюжина юных дев, в которых текла
волшебная кровь, должны были сочетаться браком с мужчинами, да не
простыми, а способными совершить инициацию. Раз в поколение
рождались девочки, наделенные большим даром магии, и юноши, ровно
дюжина, каждому по паре. Их имена появлялись в книге судеб, и о
предстоящих браках родители договаривались еще, когда их дети были
младенцами. Когда счастливицам исполняется ровно двадцать лет, они
должны пройти инициацию, иначе магия, не получив свободу, иссушит
тело и сведет с ума свой сосуд.
Я все-таки не удержалась от соблазна
и, догнав Ниала на лестнице, пнула его ногой под зад, так что тот
кубарем полетел вниз, сломав при этом руку. От души наслаждалась
его стонами, когда он тряс в воздухе вывернутым запястьем. Ниалу
понадобилось несколько минут, чтобы залечить травму. Надеюсь, он
полностью исчерпал свой резерв магии и, пока не пройдет инициацию,
будет практически как обычный человек. До тех пор, пока не разделит
с Клариссой родовую древнюю магию, заключенную в ней. Хочет встать
во главе богатого и уважаемого клана. Держу пари, лорд Вустерп
скрепя зубами дал разрешения на этот брак. Но им особо выбирать не
из кого: или Ниал, или смерть дочери. Ради Клариссы можно и
потерпеть рядом этого слизняка. Мне же выбирать не приходилось,
отец взял то, что оставалось. Когда всех одиннадцать разобрали,
остался лишь Ниал, из захудалой сапожной гильдии, даже не
аристократ. Вот так насмешливо проявилась магия его бабушки, дочери
графа, которая сбежала из отчего дома и вышла замуж по любви за
сапожника. Когда ее брат скончался, вся родовая магия досталась не
его сыну, а потомку сбежавшей леди. Кто бы мог подумать в такую
насмешку судьбы!
