Огромная толпа ожидала ее. Огромная толпа неприятелей и всего трое близких друзей. Но одного самого близкого, самого любимого человека рядом не было. Видимо настала такая полоса. Сначала один близкий, потом второй… Но сейчас не время об этом думать. Сейчас главное вот эта толпа. Есть только она и они.
Глубоко вздохнув, она сделала шаг вперед.
– Приветствую вас от имени всех служителей Храма.
– Что тебе нужно? – перебил ее голос из враждебной и безликой толпы.
– Мира, – пожав плечами, легко ответила она, а про себя с грустью отметила, что не так давно такое, хотя даже большее количество неприятелей ее только рассмешило. Сейчас же она стояла перед ними, и ей было далеко не до смеха. А все потому что одна.
– От нас что ты хочешь? – спросил другой голос, заставив ее собраться и отбросить грустные мысли на потом.
– Мира, – повторно сказала она.
– Ты пришла к нам сюда только ради этого?! Только, чтобы сказать, что ты хочешь мира?! – насмехаясь спросил кто-то третий и храмовница не выдержала.
– Послушайте, вы ведь разумны, вами не движет слепая жажда крови и насилия!
– Что ты знаешь о жажде? – пренебрежительно фыркнули из толпы.
– Я хочу, чтобы мы перестали враждовать!
– Это невозможно, светлая!
– Мы же в Вирие, а здесь все возможно! Я обещаю вам, что не будет никаких гонений и репрессий, взамен я прошу вас лишь об одном, – почти взмолилась храмовница. Переведя дух, она продолжила, – я прошу вас проследить за сохранностью Храма. Вы ведь понимаете, что это также важно для вас, как и для нас! Вы ведь все прекрасно знаете, что без Храма Вирий исчезнет! Я всего лишь прошу вас не разрушать свой дом!
– А какие у нас гарантии? – спросил какой-то властный голос, и она поняла, что ей удалось достучаться до главарей. Повторно вздохнув, она ответила.
– Гарантией будет моя жизнь.
– Твоя?! Ты делаешь себя заложницей сохранности Храма?
– Не только Храма. Я предлагаю вам заключить перемирие. Я делаю себя заложницей мира в Вирие, и с вашей стороны мне понадобится равносильная гарантия.
Вначале я вообще ничего не чувствовала. Я только слышала Тишкин голос. Он читал мне… дела своих пациентов, программы и планы своих занятий и один раз такую муть читал, что бр-р! Я все пыталась хотя бы открыть веки или пальцем пошевелить, но видимо за время моего отсутствия мышцы, да и все тело атрофировались капитально. В итоге я решила не распыляться и начать с головы, то есть с глаз.
Вы пробовали когда-нибудь качать веки? Попробуйте. Очень занимательно. Особенно когда они болеть начинают!
К концу пятого, а может и шестого дня я по-прежнему не могла пошевелиться, но зато начала чувствовать боль. Временами я даже чувствовала, как ко мне притрагиваются и, судя по ощущениям, разминают мышцы.
На седьмой день я наконец-то смогла приоткрыть веки! Правда, толку было мало. Только очередной приступ боли, да и от яркого света у меня потекли слезы.
– Аня! Анечка! Солнце мое, не плачь, – проговорил Тишка. А потом мое лицо словно обожгло, а потом все вообще поплыло.
– Не закрывай не надо! – услышала я, а через мгновение размытое белое пятно приобрело Тишкины черты, – Ты вернулась.
И потянулись долгие недели в попытках заговорить. В первую очередь меня волновало, почему я в больнице и почему в таком состоянии! Во вторую очередь я ужасно хотела увидеть Лорку и вытрясти из нее всю безалаберность, которая мешала ей навещать меня!
– Привет! Как ты сегодня? – входя в палату, спросил Тишка. И как я по его мнению должна ответить?! Азбукой Морзе?! У меня же только глаза и один палец шевелится! – У меня завтра лекция по шизикам, я на тебе потренируюсь. Ладно?
О-о нет! Только не это. Я про его шизиков еще тогда наслушалась! Нет, если без шуток, где Лора? Ну не может же она в самом деле обо мне забыть? Или она просто опять в очередном из своих походов? Или шишка какая иностранная приехала? Хотя, когда я ногу растянула и неделю в гипсе пробыла, Лорка из Сыктывкара на попутках добралась! Почему же ее сейчас нет? Еще и этот со своими шизиками.
