Мораль сей басни такова -
Ищи в пучине подлеца.
Он на поверхность не
всплывет,
Не разглядеть его лица…
Бегу, не разбирая дороги. Кроссовки
то и дело вязнут в грязевой жиже, перемешиваясь с пожухлой опавшей
листвой. Сердце в бешеном ритме заходится, а на глазах
предательские слезы. Обидно, больно, невыносимо. Потому что это все
он.
Он загнал меня в чащу леса. Он
заманил в ловушку. Только вот не пойму, за что все это.
Ничего не видно. Мне страшно и
холодно. Я расцарапала себе все лицо ветками, а несчастные
потрепанные временем кроссы полностью промокли. Бегу дальше, потому
что слышу позади себя шуршание листвы и треск.
Он гонится за мной. Этот ублюдок
никак не успокоится. Конечно, здесь либо он, либо я. Двоим сухими
из воды не выйти. По стволам деревьев мелькает свет от фонарика.
Туда-сюда. И закричать бы во все горло, но понимаю, что от этого
будет только хуже.
Запинаюсь о бревно, лечу вперед,
выставляя перед собой руки. Всхлипываю от боли в разодранных
ладонях и поцарапанных коленках. Сбившееся дыхание позади меня. Он
уже близко.
Но сквозь голые ветви уже
пробирается свет фонарей со стороны трассы.
- Лиса, стой, твою мать! – орет мне
в спину.
Я, словив адреналиновый экстаз,
умноженный на дикую панику, быстро поднимаюсь на ноги и несусь в
сторону фонарей.
Вот уже гул проезжающей мимо машины,
вот уже редеют деревья, кусты.
Я мчусь, стараясь не прислушиваться
с матюкам, доносящимся позади.
Опять ветки, куртка зацепляется,
рвется до подкладки, но как же сейчас пофиг. Разум уже не поспевает
за ногами. Они, как у робота. Только бы не вырубиться и
выбраться.
Вот уже свобода. Совсем близко. Хоть
бы машина. Пожалуйста… Только бы успеть.
Я выбегаю на всех парах, подвывая в
голос. Ошалелая от жуткого страха. Поднимаюсь к дороге. Свет фар
ослепляет мои глаза. На автомате прикрываю голову руками.
Визг тормозов. Хлопок двери и
руки.
Чьи-то руки. Сильные, крепкие.
- Женя – ладонь проходится по
спутанным волосам, а у меня нет сил даже поднять голову. Как будто
все из меня выкачали. И ноги больше не держат. Я сильнее вжимаюсь
лицом в его толстовку. – Ну, успокойся, родная моя. Успокойся,
пожалуйста.
Знакомый запах. Успел. Помог. Но как
же узнал? Откуда узнал?
Опять окружил вместе со своей стаей.
Каждый раз одно и тоже. Не может по-другому. Не умеет.
Мудак чертов. Избалованный эгоист,
не знающий слова «нет». Привык, чтобы все перед ним лебезили, в рот
заглядывали. По школе павлином расхаживает. Всех учителей запугал.
Никакого царя в голове, и крышу ему рвет от вседозволенности.
Сидит на спинке лавки, широко
расставив ноги, а в руках вертит навороченный телефон. Играется. И
смотрит своими черными, бездонными глазищами, точно изнутри
выжигает, сканирует, что-то разглядеть пытается.
Что ты там ищешь? Ничего кроме
чистой ненависти я тебе предложить не могу. Даже не пытайся.
Сзади хватают за шею и подталкивают
вперед.
- Муха, лапы убрал от нее – Влад
рычит на светловолосого короткостриженого парня и спрыгивает с
лавки.
Надвигается звериной походкой,
загоняющей свою жертву в угол. Высокий, широкоплечий. Не по годам
взрослый.
Подходит совсем близко. Обдает
смесью ментола и земляничной жвачки. Руки спрятаны в карманы дутой
куртки.
- У Берестова была?
- Была – задираю подбородок и ныряю
в черные омуты.
Главное - не захлебнуться.
- И что там наш больной?
- Поправляется, не волнуйся –
крысюсь в ответ.
Влад склоняется ниже.
- Ты передай дружку своему, если еще
раз на меня залупится, наваляю по полной. Вчера было так, для
профилактики.
- А не боишься – в той же манере
отвечаю Денцову, - что в следующий раз он накатает на тебя
заяву?
