Десбот рухнул на город на четырёх «жэ». Штатные гравикомпенсаторы погасили удар процентов на семьдесят, остальное приняли на себя бронескафы. От воронки, образовавшейся на месте посадки, шёл пар, дымился разбитый бетон, поднятая вверх пыль оседала на броню грязными хлопьями.
Наружу десантники выскакивали через верхнюю аппарель, в режиме максимального ускорения. Сервоприводы экзоскелетов натужно жужжали, невидимые человеческим глазом лучи встроенных в скафандры градаров сканировали пространство, передавая информацию прямо на лицевые щитки…
– Работаем ёлочку! Уильямс и Чандлер – левая сторона! Уайлдхок и Деррик – правая! Я замыкающий.
Четыре зелёные метки мигнули на командирском планшете, давая понять, что приказ получен и принят к немедленному исполнению.
– Пошли, смертнички!
Звено из пяти бойцов медленно двинулось по выжженной огнём улице.
В замершем позади боте никого не осталось, даже пилота. В штрафных подразделениях Федерации дополнительные штатные должности не предусматривались. Так же как отступление…
Первая тварь встретилась через минуту. Её сшибли короткой очередью из плазмогана. Следующие четыре выпрыгнули из развалин практически сразу и, выставив энергощиты, плюнули в бойцов кислотой. Бронезащита выдержала. Противники – нет. Залп излучателей не оставил им ни единого шанса.
А потом звено потеряло Уайлдхока и Деррика.
Их убили не твари. Люди.
Трое «свежих» безликих со станковым рельсотроном на гравиподушке выскользнули из-за угла неожиданно, словно специально ждали, когда бойцы отвлекутся на более приоритетные цели. От летящих на десяти «звуках» снарядов броня не спасла. Две зелёные метки стали на мгновение красными, а затем и вовсе исчезли. Вернуть к жизни погибших командир группы не мог, но отомстить за них было для него делом чести.
Плазменная граната буквально смела безликих вместе с оружием. Огненный шар опал, обломки асфальта пробарабанили по частично обрушенным стенам и остовам сгоревшей техники.
– Пленных не брать! Все цели считать недружественными!
Приказ запоздалый, но верный. Своих в этой части города не было. Только враги, и чем больше их сейчас уничтожишь, тем проще будет потом смотреть в глаза тем, кого встретишь, если верить церковникам, по ту сторону жизни и смерти.
На счёт себя и своих людей Хокинс не обольщался. Ни ему самому, ни обоим оставшимся в его распоряжении подчинённым выжить в этом аду не получится.
Чудо, что они вообще сумели здесь высадиться – единственные из двух эскадронов десанта.
Хотя поначалу никто о таком исходе не помышлял.
Когда в систему Артаны вошёл первый рой, оба штрафных корвета находились в состоянии полной готовности. Уничтожить врага в два огня проблемы не представляло, тем более что такой опыт уже имелся. В трёх предыдущих случаях противник уничтожался минут за пятнадцать, в одном – за вдвое большее время, но лишь потому, что противников тогда было тоже двое.
Сегодня врагов оказалось не двое, не трое, а пятеро. И этого на корветах не ожидали…
По мере продвижения к границам «пятна», безликих и тварей становилось всё больше, но Хокинса это отнюдь не печалило. Продать свою жизнь подороже – ни один из идущих на смерть не мог упустить этот шанс. Главное, чтобы, когда боеприпасы закончатся, остался хотя бы один заряд для себя, и тогда доброе имя погибшего будет полностью восстановлено, а с членов семей сняты все ущемления и рестрикции. Смыть позор кровью или подохнуть на эшафоте – единственное, что позволялось штрафникам из «элитного» адмиральского подразделения выбирать по собственной воле. Все остальные пункты из списка прав и обязанностей за них выбирал трибунал…
– Чандлер, откуда задержка?
– Слева на восемь завал. Пробую обойти.
