ВРЕМЯ НЕГОДЯЕВ
Глава первая
Я не помню, как заскочил домой, как запер дверь, балкон, закрыл все форточки, прошел в ванную и начал осознавать себя и все произошедшее со мной только под струями холодного-холодного душа. Первое, что я сделал осознанно, это облегчено вздохнул: «О, Боже, неужели этот кошмар уже позади!» Все равно я еще находился во власти события: я еще не вырвался из него психологически. И если мое физическое тело окружала, омывала вода, то остальные мои тела были еще там, самостоятельно освобождаясь от молекулярной зависимости события.
Я резко почувствовал, что замерз под этой ледяной водой: холод будто пронзил мое тело тысячей невидимых морозных иголок. Стало так нестерпимо холодно, что я готов был прыгнуть в самую середину жаркого костра, но с кострами проблема, и вместо этого я до конца выкрутил кран горячей воды.
Тело будто рванулось навстречу этой температурной перемене, и по нему снова прошли озноб, судорога, но уже горячая волна заполняла каждую клетку, делая тело мягким и ленивым, расслабляя каждую мышцу, ослабляя каждый нерв. Глаза блаженно закрылись, и какая-то нега и дремота спеленала меня как младенца, плотно и неотвратимо, уводя в блаженное состояние, которое, кажется, чувствуют даже все внутренние органы, сжимающиеся и как бы подающие знак, что мы, мол, тоже ощущаем это тепло и нам тоже хорошо под этими горячими струями…
И почти замыкаешься на этом ощущении тепла, и не хочется выходить за его обозначенные пределы, но вдруг память, будто вспышка, вновь озаряет то, что произошло менее часа назад, вы-рывает из блаженного состояния, будто говоря: «Это не сон. Это не приснилось. Там осталось еще много следов, а может быть, и здесь. И тебе не уйти от него никогда, никуда, только через смерть и иногда – через сон».
Глупо думать, что если окружающие не видят содеянное тобою, то его и не существует. Всеобщий самообман. На самом деле события, будь то свадьба, измена мужу, предательство, убийство, неотрывно следуют за совершившим деяние. Оно имеет цвет, форму, запах, звуковое значение, вкус, плотность, потому что любой проницательный человек сразу же остановит вас: «Что случилось?»
И все вышесказанное, являясь вам в той или иной последовательности тотчас же зримо и реально, до внутреннего содрогания, представят вам события, да так ярко, что вы закрутите головой по сторонам, не заметили ли со стороны прохожие или коллеги.
Конечно, если событие радостное, положительное, то мы разрушаем его фантом словами, рассказывая о нем налево и направо. В него внедряется психоэнергетика посторонних, изучает его, тормошит, отрывая кусочки, требует, откровенно ворует – и в итоге от фантома радостного события ничего не остается.
Другое дело – проступок тайный, преступление. Это мы храним в себе долго, хорошо упаковав, заградив от посторонних. Упаси Бог нас обмолвиться о нем, упаси Бог, чтобы кто-то проник в нашу тайну. Вот и хранится это событие как радиоактивный элемент, упакованный в свинцовую оболочку. И носит эту капсулу человек как тяжкий крест, и нельзя отдать никому, потому что первый же, получивший ее, перво-наперво проковыряет в ней дырочку, чтобы посмотреть, что же там, внутри, и выпустит вашу тайну на свет божий, а что дальше – известное дело.
Так, философствуя под теплыми струями душа, я как-то бессознательно взглянул в зеркало. Оно было запотевшее, и я протянул руку, чтобы протереть его. Но едва я провел пальцем по запотевшему стеклу, едва очистилась первая неширокая полоска, как меня снова пронзил тысячами игл ужас: за моею спиною, на кафельной стене я будто увидел глаза.
Я резко обернулся – позади меня никого не было. Я внимательно осмотрел каждую кафельную плиточку – снова ничего не заметил, но в то же время явственно ощутил легкое покалывание в области левой и правой реберных зон – первый для меня признак воздействия другой энергии. Вновь повернулся к зеркалу и лихорадочно быстро очистил все его от пота.
