Володя ехал с пахоты на старом «Белорусе» по лесной дороге к своему домику в Крепостной пади. Март 2013 года выдался снежным. В апреле дорогу подмыло талыми водами. Вот и кидает трактор в стороны. Тут главное, теменем не удариться о стойку. У Ахилла слабым местом была стопа. А у Вовы – голова. Ну не дружит он с ней. Народ смеётся – у тебя там пуля осталась! И правда, не может Вова миндальничать и сюсюкать. Рубит правду-матку. На прошлой неделе поругался с начальником земельного отдела администрации Николаем Ивановичем. Тот наотрез отказывался, чтобы Вова припахал к своему полю ещё пяток гектаров.
– Разреши. Пустует земля. Зарастает бурьяном да порослью.
– Тебе какое дело?
– Жалко пропадёт пахота. Скоро там корчевать придётся.
– Ты за себя беспокойся!
– Дай в аренду!
– Не могу. Частникам не положено. Разрешено только товариществам.
– Так я его организую. Родных навалом.
– Уйди от греха подальше. Какое тебе дополнительное поле? Со своим разберись, инвалид!
Эх, жаль управы на них нету. Хоть бери автомат и давай предупредительную очередь поверх голов! Он хочет пахать и сеять, а ему: «Нет!». Пусть всё зарастает? А потом что делать? Корчевать лес? А он даже камни с полей убирает, чтобы лучше пахалось. Правду говорит жена про этих чинуш: «Любая пипетка хочет быть клизмой». Эх, зря время потратил на эту пипетку! Но все равно польза от разговора вышла. Вова так зарядился, что целую неделю пахал как проклятый.
Переехал ручей, поднялся на взгорок. Вот и жерди, которыми он огородил участок. Вернее, сделал открытый загон для скота. Правда загон пустой. Все шесть лошадей пасутся в лесу. Они на вольных хлебах, как и десяток коров. Когда надо молоко, жена садится на обкатанных лошадь Чайку или коня Айсберга, едет в лес, находит на лужайке нужную коровку, пригоняет, а потом уже доит. На ночь все копытные собираются на ужин – Вова насыпает им в кормушки сои или пшеницы. А рядом с кормушкой всегда стоит лизунец – кусок каменной соли. Вот и не уходит скотинка. Знает где сытно.
Чуть выше домишко пять на пять метров на высоком фундаменте. Ему всего 4 года. До этого жили в вагончике. Сейчас там склад. На участке пахнет дымком. Жена Галина колдует над ужином. Какая самоотверженная женщина! Она с ним уже 14 лет! Переехала из города Владивостока в 1998 году. Главное, всё у неё было. Как сама любит рассказывать: «Ну что я за дура была? У меня хорошая семья, интеллигентный муж, умные дети, воспитанная собака, ласковый кот, попугай, машина, квартира. Работа в порту. Шейпинг. А я всё бросаю и еду в очкуры к крестьянину, старше меня на 12 лет!». А то, что муж по 10 месяцев в году в морях, а остальные 2 на пробке – сразу не говорила. И что последние 7 лет жила с ним, как сестра с братом тоже молчок.
Вова увидел её, когда проходил во Владивостоке очередное переосвидетельствование для оформления инвалидности. Галя задела его своей наглостью и напором. Захотелось взять и поставить женщину на место. Взял и поставил. Ей понравилось. Вот и осталась. Говорит, что любит силу, что без ума от него. Насчёт любви это как посмотреть, но помогает основательно. Без неё не смог бы так подняться. Свою пенсию Вова тратил на продукты и горючку. А Галина покрутилась в большом бизнесе и могла «делать» серьезные деньги. Разве мог бы он когда-нибудь купить трактор? Или сеялку? А сейчас они планируют купить комбайн! Жаль, земли маловато. Можно было бы развернуться. Китайцы закупают сою в любом количестве. Только подавай! Эх, сколько планов! Оказывается, в 63 года жизнь только начинается! Правда силы уже не те…
Вова помахал рукой жене, заглушил мотор. Пошел к пруду помыться. Пруд находился на месте маленького озерка, которое Вова выкопал своими руками в первый год жизни на участке. Потом, когда у него появился трактор, расширил водоём до внушительных размеров, планируя разводить в нём рыбу. Но пока суть да дело, завелись, там древесные лягушки. И в таком огромном количестве, что по берегу ступить было нельзя, чтобы не раздавить лягушку-другую. Зачем добру пропадать? Стал Володя заготавливать лягушатинку и за дорого продавать жаждущим.
