Аня Кузницина вопреки обыкновению задержалась на рабочем месте.
А не следовало бы – сменщица, до ужаса едкая тётка, не тот человек,
с которым мечтаешь пересечься в конце рабочего дня. Захаровна
невзлюбила Анюту сразу, когда та пришла в цех практиканткой. Так и
шипела при виде неубранного стола или криво подвинутого стула.
Позже Аня сообразила, что имеет смысл заканчивать работу раньше,
чтобы сложить инструменты на место, сдать годные ответвители,
отметить брак и припрятать заготовки на завтра. Ещё лучше и самой
скрыться в туалете, или в «аквариуме» поболтать с табельщицей,
которая ненадолго оставалась там одна – мастер между сменами
устраивал перекур. Табельщица, к слову, тогда была другая – Наташка
– приветливая молодая девушка, умеющая ладить и с начальством, и с
монтажницами.
Со временем до Кузнициной, не без Наташкиной помощи, дошло,
почему сменщица цепляется: Анюта работала на удивление шустро,
брака почти не получала, и перспектива хорошей зарплаты у неё была
куда реальнее, чем у Захаровны, у которой и глаз был уже не острым
и координация подводила. За шесть лет работы Аня приспособилась
«ставить придиру на паузу». Не буквально, конечно. Заткнуть
Захаровну мог только мастер Митя Кедров, и то не всегда.
Приходилось абстрагироваться – отключить приёмник в своей
голове.
Анюта работала не торопясь: повторяла одну за другой операции
бездумно, а мысли занимала сочинением стихов. Иногда особо удачные
умудрялась надиктовывать или записывать в телефон во время
перерывов. Ещё одно развлечение нашлось – придумывала сюжеты
фильмов. Выработку снизила, зато монотонный труд стал не таким
утомительным.
Сегодня так увлеклась поисками рифмы, что вернулась к
действительности только, услышав звонок. Захаровна выросла рядом и
пыхтела, как чайник со сломанным свистком. Анюта поспешно рассовала
по местам инструмент, смахнула со стола соринки, собрала в
переноску коробочки с ответвителями.
– А мусор кто за тебя вытряхивать будет? – пропела сменщица так
громко, что другие тётушки повернулись, точно стайка рыбёшек по
неслышной команде. Ещё бы! Ожидается начало представления.
Сколько раз Аня обещала себе не связываться, а тут не утерпела,
ответила, ну и огребла. Чего только ей не высказали: и детей нет,
хотя тридцатник скоро, и замуж не берёт никто, и заносчивая, и
высокомерная, это одно и тоже, кажется. Опять же, у родителей на
шее сидит – Захаровна таких насквозь видит. Мать жарит-парит,
квартиру убирает, а дочура хвостом вильнёт и в путешествие. Забот
никаких! Вот девки пошли беспутные какие.
Выбежав из цеха, Анюта прислонилась к двери спиной и застыла,
стараясь унять подступившие слёзы. Не хватало зайти в переодевалку
с красными глазами. Как назло в конце коридора показался Митя.
Мастер заканчивал работу чуть позже, отмечал в журнале сделанное
подчинёнными за смену и тогда уже собирался. Прошмыгнуть мимо него
не получилось.
– Кузнецова, ты чего? Тебе плохо?
Аня открыла рот, но Митя поправился сам:
– Кузницина. Да. Никак не запомню. Так что?
– Всё нормально. Давление низковато. Встала резко, – схитрила
девушка.
Кедров ещё что-то хотел сказать, но Анюта ускользнула.
Вадим ждал на проходной. После первой смены он встречал Аню не
часто, когда позволяла работа, зато вечером обязательно провожал до
дому. Сейчас лучше бы и не приходил! Кузницина ничего не сказала,
стерпела ритуальный поцелуй и пошагала вперёд. Вадим извиняющимся
тоном объяснял, почему не будет встречать её на следующей
неделе.
– Жаль, конечно, у тебя как раз вторая смена, но отложить не
получается. – Не дождавшись реакции, продолжил: – ничего страшного,
не беспокойся. Обычное обследование. Но кровь из носу, надо сейчас
проходить.
