Не мной первым замечено – чем дольше живёшь, тем тоньше воспринимаешь окружающий мир. То, мимо чего в молодости проходил, не замечая или воспринимая как должное, теперь с одного взгляда поражает до глубины души. Совсем не важно, куда смотришь – в бездонные небеса или себе под ноги. Пытаюсь вспомнить, когда и с чего началось моё прозрение. Пожалуй, за порогом сорокалетия. Стоял в сибирской тайге под кроной кедра-великана, и мне к ногам упала спелая кедровая шишка. Поднял её, радуясь нежданному подарку, отколупнул чешуйку, достал из уютного гнёздышка орешек, уже предвкушал нежный, маслянистый вкус ядра, когда мысль, как вспышка, заставила замереть.
А ведь точно из такого орешка вырос этот кедр. В крохотном зародыше уже были определены его ствол, кора, крона, корни, начало и конец плодоношения. Все бесчисленные хвоинки обозначены по длине, цвету и соединены в пучочки точно из пяти в каждом. Ни одной меньше, ни одной больше. Каждая клетка огромного ствола определена по месту и назначению. А ещё – будущие шишки, сами орешки, зародыши, в которых всё повторится с абсолютной точностью в следующих поколениях. Открывалась спираль информации, уходящая в бесконечность.
Понятно стремление учёных постигнуть существо зародыша. Благодаря современной технике многое известно на молекулярном уровне. Однажды захотелось самостоятельно узнать хотя бы самую малость – какую часть ореха занимает зародыш. Достал из своих запасов мешочек с кедровыми орешками, пролежавшими целый год. Скорлупа высохла, стала жёсткой, зубам не поддавалась, пришлось взять плоскогубцы. Осторожно расколол орех, извлёк ядро. На аналитических весах взвесил скорлупу. Получилось 0,32 грамма. Ядро оказалось тяжелее – 0,43 грамма. Под мощной лупой разделил ядро. В толще маслянистой массы нечто удлинённое, микроскопически малое, не поддающееся взвешиванию. Разновесы в 20 и даже в 10 миллиграмм на зародыш не реагировали. Вот так. А я ещё собирался препарировать маковое зерно, выделить и взвесить зародыш.
В нём тоже скрыта бездна информации, включая дурманящий сок и живое пламя цветка. На цветущий мак могу смотреть часами, поражаясь изощрённо замысловатому сочетанию ярких лепестков, меховой густоте тычинок, добротной ёмкости коробочки, где природа вершит таинство создания будущих семян. Всё взаимосвязано, разумно, прекрасно и тоже закодировано в бесконечно малых величинах зародыша.
Сколько в одной коробочке семян, ровно столько раз растение во всём великолепии повторит себя в следующей жизни. Ни на йоту не отступит от образца, но с каждым новым поколением непременно совершенствуясь в чём-то незримом и недоступном человеческому взору. Просторнее хоть на одно семечко может стать коробочка, несколько молекул пурпура прибавится лепесткам. Совершенство будет отмечено в зародыше и передано следующим поколениям.
А какой восторг и одновременно свою малость ощущаешь, созерцая ночное мерцание звёзд, сияние луны и жар нашего солнца. Не взглядом, но мыслью пытаешься проникнуть в глубины космоса, понять закономерность движения планет, незыблемую точность их орбит на миллионы лет. Вздыхаешь и опускаешься на землю, поскольку подняться в своём миропонимании удалось не выше печной трубы деревенского дома.
Нам ещё непостижим в своём совершенстве бесчисленный мир живущих на земле. Здесь каждый – загадка и чудо. Тяжёлый жук по законам аэродинамики летать не может. Площадь его крыльев по отношению к массе тела мала, подъёмная сила недостаточна, чтобы оторвать массивное насекомое от земли. А он всё равно летает. Муравей по сравнению с массой своего тела легко переносит немыслимые тяжести. Сила просто фантастическая. Если бы и мы так могли, то среднестатистический мужчина легко взбирался бы по вертикальной лестнице с пианино за плечами. Увы, не можем.
