В соседнем со мной доме живет немолодой человек – по-видимому, банковский служащий. Каждый вечер, часов в восемь-девять он выходит на улицу и до глубокой ночи ищет свою потерявшуюся кошку.
– Нифа, Нифа! Кис-кис! – покрикивает он.
Чтобы подманить ее, он всегда носит с собой кусок колбасы. Иногда какая-нибудь уличная кошка подбегает к нему, но он отгоняет ее и продолжает свои поиски.
Нифа сбежала уже давно. Как-то я разговорился с соседом и узнал, что он ходит по улицам с куском колбасы много лет. Он не может смириться с мыслью о том, что за эти годы кошка давно должна была умереть:
– Нифа – умница, с ней ничего не случится. Я ее обязательно найду, она меня дождется.
Недавно соседа сбила машина. Когда его увозили в больницу, он кричал:
– Нифа, Нифа! Она побежала под колеса! Она погибла!
Никакой кошки, ни живой, ни мертвой, рядом не было.
Хотя мы почти не были знакомы, я решил навестить соседа в больнице. Он находился в тяжелом состоянии. Около кровати сидела его сестра. Я спросил ее о пропавшей Нифе.
– Да не было у него никогда кошки! – сказала женщина. – Это у наших родителей на полке стояла фигурка кошки из золотистого нефрита. В детстве мы называли ее Нифой и воображали, что она живая.
Я подозревал нечто подобное, но ее слова огорчили меня. Сосед был эмигрантом. Он оставил свою Нифу в другой стране и тщетно искал ее на улицах, не соглашаясь отдать свой кусок колбасы какой-нибудь местной кошке. Но в одном он был прав: Нифа не могла умереть. Она не погибла бы, даже попав под машину, так что зря он бросился на мостовую.
Сосед лежит в больнице, и неизвестно, выживет ли он. Никто теперь по вечерам не кричит под окнами «кис-кис». Нефритовая Нифа стоит на полке в далекой стране и терпеливо ждет своего хозяина.
Выступая на конгрессе феминисток, Жанна Криспи предложила выпустить душевнобольных из психиатрических клиник, так как они – самые бескомпромиссные борцы за права женщин. Она сослалась на собственный опыт пребывания в подобном учреждении, где ее феминистские идеи были встречены с горячим сочувствием, и напомнила, что ее тезка Жанна д’Арк, которую добрые христиане сожгли на костре, а потом простили и канонизировали, тоже страдала психическим расстройством. Трудно ставить диагноз после того, как пациент сгорел, но известно, что у нее были галлюцинации и сверхценные идеи.
Криспи, имеющая медицинское образование, отметила, что одержимость Святым Духом или Дьяволом нынче лечится нейролептиками. Любой врач легко поставит диагноз грешнику, соблазняемому демонами, и определит в медицинских терминах состояние нирваны, в коем пребывал Будда, или нечувствительность к боли, обычную у великомучеников, не говоря уж о сценах искушения Святого Антония и разговорах царя Соломона с животными и деревьями. В общем, если бы все психически больные были вовремя вылечены, то мы лишились бы самых ярких страниц своей истории, – подытожила Криспи.
После долгих споров предложенную ею резолюцию отвергли: участницы конгресса опасались, что не все маньяки займутся борьбой за женское равноправие. Некоторые могут начать душить девушек в переулках. Жанна ответила, что это послужит дополнительным аргументом за предоставление женщинам равных с мужчинами возможностей, но феминисткам такая цена показалась слишком высокой, что доказывает их психическую уравновешенность.
На следующий день после завершения конгресса Жанна добровольно вернулась в психиатрическую клинику.
