Я жила, но никогда не чувствовала
себя живой.
Низкая самооценка, трудоголизм и
гиперответственность – мои постоянные спутники, из-за которых,
собственно, в моей жизни отсутствовали краски.
Наверное, всему есть логическое
объяснение. Приютский ребенок, не знавший родительской любви,
метался в поисках места под солнцем и, конечно, отыскал – став
образцовым, среднестатистическим планктоном.
Все как у всех. Прилежно училась,
усердно работала, может, и стала бы кем-то из тех, кто добивается
высот, да только вот...серые мыши, как я, не рождаются ведущими,
они, скорее, ведомые.
Мне все время чего-то не хватало, то
где-то щепотки смелости, чтобы открыть рот и высказать свое мнение,
то решимости, чтобы проявить инициативу, и вот этот вот синдром –
«синдром самозванца», постоянно довлел надо мной, заставляя
краснеть и опускать глазки в пол.
Жалела ли я об упущенных
перспективах? Сложно сказать. Это ведь как жить в теплой норе и
питаться тем, что залетит в твой домик. Уютно, привычно, а главное
– безопасно.
К двадцати семи годам у меня не было
ни друзей, ни...семьи, лишь изнуряющая офисная работа, отнимающая
по двенадцать часов в сутки, и однушка, выданная государством.
Все изменилось одним темным вечером,
когда меня на всей скорости сбил автомобиль.
Прежде чем душа покинула тело, в
голове мелькнула раскаленная мысль: «Не хочу умирать, так не
пожив!»
Последний стук сердца, оглушающая
тишина и...незнакомый женский голос, заставивший меня резко
распахнуть глаза.
– Привет, дитя, – надо мной
склонилось лицо девушки, усыпанное веснушками. – Ты немного раньше
явилась, но ничего, так даже лучше.
Я открыла рот, чтобы спросить, где
нахожусь, но не смогла. Кажется, лишилась дара речи... Опускаю
взгляд вниз и понимаю, что...не вижу ног.
– Не пугайся, – меланхолично
произнесла незнакомка, тряхнув золотистыми волосами. – Ты сейчас
сгусток энергии. Но не одна ты. Вон, гляди, – она взмахнула тонкой
кистью, указывая на маленький темно-синий шар, бьющийся о
белоснежную стену. – Твоя родственная душа. Тоже случайно погибла в
своем мире... Но ничего, я знаю, как с вами двумя поступить.
Хотела бы я спросить как, да только
по-прежнему безмолвствовала.
– Маша, тебе всегда не хватало
смелости и решительности, а Вивьен – усидчивости и скромности.
Перемешаю немного ваши души, оставлю каждой память о прежней жизни
и вдохну в вас новую жизнь!
Мы с фиолетовым шаром одновременно
начали качаться, как если бы у нас были головы, которыми можно
протестующе мотать.
– Вы поменяетесь местами! –
торжественно объявила златовласка. – Что непонятного? – Маша
отправится в твой мир, Вивьен. А ты, Вивьен, отправишься в ее. Что
скажете?
Качаться я мгновенно перестала.
Что я могла сказать?
В свой мир я уж точно не хотела
возвращаться. Как вспомню этот бесконечный день сурка, стопку бумаг
на столе, которая никогда не уменьшалась, и свою пустую квартирку,
мгновенно делалось тошно...
Скосив осторожный взгляд на
фиолетовый шар, обнаружила, что и он завис, призадумавшись над
словами странной незнакомки.
– Да или нет? Учтите, никого не
заставляю, лишь даю...второй шанс. Но вы сами решаете, нужен ли он
вам.
Первой запрыгал фиолетовый шар.
Подлетел вплотную к незнакомке,
отчего та захихикала, и выразил готовность воспользоваться
предложением.
А я медлила. Вдруг подумалось, что
куда бы я ни пошла, везде беру себя, такое вечно унылое создание,
недовольное жизнью...
И все же слова златовласой девушки
поселили в моей душе слабую надежду.
Почему бы не воспользоваться вторым
шансом? Что я, в конце концов, теряю? Все лучше, чем небытие! К
тому же, может, я и правду стану другой и начну жить той жизнью, о
которой так давно мечтала?
