– Тебе лучше остаться здесь, –
Марина неслышно подошла сзади, прижимаясь лбом к его плечу. – Или
хотя бы вызови такси. Нельзя в таком состоянии садиться за
руль.
Он скривился от ее слов.
– Прекрати зудеть. Ты же не на
лекции, чтобы читать мне нравоучения.
– Можно подумать, ты на лекциях меня
слушаешь, – женщина невесело усмехнулась. Да это и не нравоучения.
Я беспокоюсь за тебя.
– Не надо! – он отстранился,
торопясь застегнуть пуговицы на рубашке. Такое отношение и впрямь
напрягало.
– Это опасно.
Вздохнул, вынуждая себя обернуться.
Сейчас Марина не вызывала уже тех чувств, что два часа назад. Он
устал и больше всего на свете хотел спать. Только не с ней – один.
И лучше всего в своей квартире и в своей постели. Но туда еще было
нужно добраться. А Левцова, кажется, возомнила себя заботливой
женой.
Коротко мазнул губами по ее щеке,
стараясь не выдать своего раздражения. Ни к чему портить отношения,
такую горячую штучку еще поискать надо. Да и в учебе полезные связи
с профессоршей совсем не повредят.
– Мариш, отец научил меня водить
машину в 12 лет. И я с тех пор, как получил права, не имел ни
одного штрафа. И выпил каплю совсем.
– Два бокала, – тихо проговорила
женщина, и взглянув в окно на сереющее вечернее небо, добавила: –
Еще и дождь собирается.
– Ну перестань! – он не выдержал. –
Чего ты нудишь, как старая бабка? У нас каждый день осенью дождь,
что ж теперь не ездить никуда? Или тебе хочется, чтобы все узнали о
наших отношениях, увидев под твоими окнами мою машину? Как думаешь,
что скажет Ложкин по поводу того, что ты спишь с собственным
студентом?
– Плевать я хотела на Ложкина и на
то, что он скажет. Мы с тобой взрослые люди. И ты знаешь, как я к
тебе отношусь.
Тут впору было от досады заскрипеть
зубами. Нашла время признаваться в своих чувствах! И с чего решила
вообще, что ему это интересно? Они ведь с самого начала
договорились, что их только секс связывает – и ничего больше.
– Вот именно, взрослые. Я прекрасно
понимаю, что делаю. И нет тут ничего страшного, мне ехать-то всего
с полчаса.
– Ну, пожалуйста, – она потянулась
его обнять, отчего простыня, в которую Марина завернулась,
выбравшись из постели, съехала, обнажая стройное тело. Но женщина,
казалось, даже не обратила на это внимания. – Пожалуйста. Не
рискуй. У меня сердце из груди выпрыгивает, когда думаю о том, что
ты собираешься сам вести машину.
Он хмыкнул.
– И это мне говорит врач высшей
категории! Оно у тебя выпрыгивает потому, что мы с тобой больше
часа секс-марафоном занимались. В себя еще прийти не
успела. Вот отдохнешь сейчас, и все с твоим сердцем будет в
порядке.
– Ну что мне с тобой делать… – губы
дрогнули, как будто она собиралась расплакаться, и мужчина,
недовольно качнув головой, стал собираться еще быстрее. Вот только
слез не хватало! – Хотя бы позвони, когда доедешь.
– Обязательно, – буркнул в ответ,
прекрасно зная, что звонить не станет, но хотелось свести разговоры
до минимума. Схватив куртку с вешалки, он направился к выходу.
Машина у самого подъезда, поэтому можно и так дойти. Главное,
побыстрее убраться отсюда, пока Левцова не придумала еще какой-то
повод задержать его. Коротко поцеловал в макушку, и, игнорируя
волнение в повлажневших глазах, выскочил в прокуренный
коридор.
Спустя несколько минут он уже гнал
машину по Выборгскому шоссе. Сегодня здесь было на редкость
свободно, несмотря на конец недели, и мужчина мысленно похвалил
себя за принятое решение. Правильно сделал, что убрался от Марины,
а по такой свободной трассе он уже совсем скоро доберется до
дома.
На этом участке дороги почти не было
уличных фонарей, лишь свет фар рассекал темноту. Дождь
все-таки начался, что, впрочем, не особо беспокоило. Обычное для
Питера дело, да и дворники его новенькой машины справлялись на
отлично.
