Пролог
Меня вели по узким, слабо освещённым коридорам, напоминающим подземные катакомбы. От усталости и боли ноги заплетались. А учитывая, что этот мудила поставил меня на высокие каблуки и нарядил как шлюху, мой шаг стесняла ещё и одежда. Опустила взгляд на собственные ноги. Чулки в сеточку и ультракороткая юбочка. Каблук на прозрачной платформе. В таких обычно выступают танцовщицы. Те, что обнимаются с пилоном.
Блин, хоть сейчас на панель. От этого предположения сделалось не по себе. Что он задумал?
Меня везли сюда с завязанными глазами, поэтому я лишь смутно догадывалась, где оказалась. Слишком знакомый интерьер. Кирпичные стены, мягкий ворс ковра, в котором утопали стрипы, множество запертых кабинетов, вход в которые мне закрыт. Был.
Жёсткие пальцы охранников вцепились в мои предплечья, словно я особо опасный рецидивист. Только вот они не из полиции и судить меня будут по другим законам.
– Шевели булками, сучка, – подталкивая меня вперёд, прорычал главный конвоир над самым ухом.
– Если бы твой хозяин-фетишист не нарядил меня в эти дешёвые шмотки, я бы уже давно от вас сбежала, – рывком тяну на себя плечо в попытке ослабить стальную хватку, такую жёсткую, что боль от неё отдавалась прямо в мозг, – но боюсь, у твоего хозяина просто иначе не встанет. Так ведь?
Всегда, когда я нервничаю, из моего рта вырывается совершенно неконтролируемый поток слов. Но не всегда это грозит мне смертью. В отличие от данного момента.
А ещё хотелось получить опровержение. Любой намёк на то, что я не права.
Но единственное, чего я добилась, – разозлила этого тупицу. Конвоир дёрнул меня за руку, впечатывая спиной в бугристую кирпичную кладку, выбивая из горла глухой стон боли. Тут же накатившие слёзы мешали. Моргнула пару раз, добавив чёткости зрению.
– Как ты, дрянь, смеешь порочить имя моего хозяина? – прижимая меня к стене, кричал в лицо охранник.
Отвернулась. Поморщилась. Запах у него изо рта так себе.
– Твой хозяин слабак, – усмехнулась, кривя губы и выше задирая подбородок. И тут же получая удар под рёбра.
Согнулась пополам, ловя губами воздух. Ох, чёрт. Как же больно. Перед глазами потемнело так, что мне на мгновение показалось, что здание обесточили.
Я не самоубийца. Просто точно знаю, что ничего кроме смерти мне не грозит. За то, что я натворила, меня ждёт только казнь. В криминальных кругах совершённый мной поступок не простят и не забудут. Даже если виновнице всего восемнадцать лет. За то, что я подставила криминального авторитета, меня должны наказать. Да так, чтобы другим неповадно было. А потому, не всё ли равно, как я умру? Здесь, от избиения, за острые фразы. Или попозже, но непонятно, каким образом.
Очень расстраивал мой наряд и наводил на невесёлые мысли. Не хотелось, чтобы меня пустили по кругу. Блин, лишиться девственности таким образом вовсе не входило в мои планы.
– Эй, не трогай её, – вмешался второй, – её нужно привести живой и не испортить товарный вид. Иначе я бы её уже давно поимел.
Главный охранник недовольно пробубнил что-то, вновь хватая за руку и толкая вперёд. Я тут же упала, запутавшись в каблуках и в собственных тощих ногах. Мягкий ворс ковра смягчил падение, но подняться самостоятельно оказалось мне не под силу.
Второй охранник помог, заодно и облапал выступающие части тела. Упырь. Боль от удара ещё не прошла, голова кружилась, тошнило, и я едва ли заметила его прикосновения.
Нас подвели к широкой, украшенной резьбой двери, которую сторожили амбалы в строгих костюмах. Возможно, я их даже знаю, вероятно, здоровалась с ними, каждый день приходя на работу, но сейчас мне было так погано, что их лица размазались, как сгоревшая восковая свечка.
Дверь распахнулась, свет ударил по глазам, раздражая и вызывая резь.
