— Катька! — возмущённо воскликнула подружка. – Ну, нельзя же так, в самом деле. Олег – отличная партия. Тридцать два – и уже подполковник. Зарабатывает прилично, не чета моему Семёну. Опять же, машина, квартира – будешь упакованная. Чего тебе ещё надо?
— Вот-вот, — кивала мама в сторону разговорившейся подружки, — поучи её. Ведь упёрлась: ни в какую. Парень чуть в дверь – а она из комнаты носу не кажет.
— Мам, я его не зову, — покачала я головой. На что мама тяжело вздохнула.
— В том-то и беда, дочка... В том-то и беда. Ты что, в старых девах решила остаться? А о нас с отцом подумала? – Мама отвела глаза в сторону. – И так одного ребенка лишились. Не будет от Костьки ни внуков, ни правнуков…
Я сжала зубы, чтобы не разрыдаться.
Нечестно.
Мама не просто так всю жизнь прожила с военными – знала, на что давить. А мне вообще не повезло, я в семье единственная уродилась не «командирского гонору», как говаривал про меня отец, радуясь, что хотя бы со мной можно передохнуть спокойно. Отец командовал солдатами на работе, мама привычно командовала дома…
Но сейчас, несмотря ни на что, я стояла на своём.
С женихами в нашем городе вопрос сложный. Вроде почти полмиллиона жителей – можно было бы и найти кого-нибудь среди них подходящего, но, не смотря на все мои старания, особых успехов на этом попроще я не сыскала.
Подружка, которая всегда поддакивает моей маме в этом вопросе, считает, что я не стараюсь.
— Мужиков надо искать по ресторанам и кафешкам. А ты куда последний раз выходила «в люди»? В музей?
— В театр, — тихо призналась я. – Там сейчас московская труппа на гастролях. Помнишь, я тебя звала?
Маринка в изнеможении закатила глаза.
— Ну, Катя…. Ну разве так можно? Ты, таким Макаром – не про твоего папу будет сказано (папа у меня Макар) — никогда замуж не выйдешь. Кто нынче ходит по театрам? Разве что какие-нибудь ботаники, и это в лучшем случае. Ты можешь себе представить ботаника в вашей семье?
В общем, Маринка сильно отчитала меня в тот вечер из-за театра и, заставив надеть черное платье выше колен, потащила в «Восточную сказку». Так называлось местное кафе, которое пользовалось большой популярностью не только у жителей нашего района, но и по всему Брянску.
Маринка и сама нарядилась по высшему разряду: черная кожаная юбка, желтая маечка… на её фоне я смотрелась как-то слишком уж классически и неинтересно (и это с учётом красных кожаных балеток – моей самой удобной и красивой из имеющихся пар туфелек). Но менять платье на что-то другое не хотелось, да и Маринка, которая перед этим созвонилась со своим другом, пребывала « на взводе». Оказывается, её приятель подъехал раньше времени и уже караулил нас у подъезда.
Пользуясь тем, что жили мы с Маринкой дверь в дверь, я всё же забежала домой переодеть туфли, сменив ярко-красные балетки на серебряные босоножки. Если уж выбрала классику – пусть будет классика до самых кончиков туфелек. Хотя красный цвет и смотрелся более ярко, привлекая к себе дополнительное внимание, но мне в тот момент почему-то показалось, что Маринкин жёлтый и мой красный будут дисгармонировать.
Я, если честно, всегда очень боюсь показаться кричаще провинциальной, поэтому и не экспериментирую с цветами.
У подъезда нас и впрямь поджидал Семён — новое Маринкино увлечение – серьезный бизнесмен и красавец. Но самое большое достоинство Семёна заключилось в отсутствии обручального кольца на безымянном пальце.
— Не представляю себе, почему его ещё не схапали, — вопрошала подружка каждый раз, когда речь заходила о её новом возлюбленном. Упоминать о том, что «сокровище» наверняка тот ещё ходок, я не хотела: Маринка никогда не была дурой, да и в амурных делах понимала куда больше меня.
