Лера бешеным вихрем ворвалась в квартиру, с грохотом захлопнула входную дверь, словно та была виновата во всех несчастиях. Отец с матерью переглянулись, мать тяжело вздохнула, и каждый вернулся к своим делам. На перепады настроения дочери старались внимания не обращать. 11 класс время нервное: репетиторы, ЕГЭ, любовь и прочее.
Влетев в свою комнату, Лера отшвырнула сумку с учебниками и бросилась на кровать. Уткнувшись в подушку, она вдруг разревелась. Подушке достались не только слезы, но и череда коротких сильных ударов. Девушку переполняли гнев, ненависть, обида, жалость и любовь. Как он мог! С Сашей Лера встречалась уже 2 года, а сегодня утром он зашёл в класс с Наташкой Акимовой. Он держал её за руку и при всём классе поцеловал в щёчку. А на Лерку даже не посмотрел, равнодушно прошёл мимо…
Нужно было срочно что-то делать. Сидеть в одиночестве было невыносимо. Лера позвонила своей лучшей подруге детства – Олесе.
− Никого, все на работе.
− Я к тебе сейчас приду, поговорить нужно! – та возражать не стала, нужно, значит нужно.
Лера, прежде чем уйти из дома, зарулила в родительскую спальню, где стояла отцовская гордость − винный бар. Прислушиваясь к разговору родителей на кухне, вытянула одну из бутылок с нижней полки и поспешно засунула в рюкзак.
Возле входной двери Лера задержалась на секунду, громко и торопливо проговорила:
− Мам, я к Олесе, приду поздно, готовиться к контрольной по математике будем.
На кухне у подруги подготовка шла полным ходом: вино для конспирации разлили в чайные чашки, на тарелку положили бутерброды с сыром и колбасой.
− Вот ты мне скажи, Лесь, как можно быть таким уродом?! Он же специально ничего мне не сказал, чтобы выбесить максимально! Я ведь просто в шутку поцеловала его друга, даже не разрешила себя провожать домой. И никто этого не видел. А этот придурок взял и тут же Сашке всё выболтал. А тот гордый, типа. Обиделся. Но я это, Лесь, так не оставлю!
С каждым стаканом Лерка говорила всё громче, яростнее и убедительнее, щеки её раскраснелись, глаза лихорадочно заблестели. Леся смотрела на неё и не понимала, как можно было променять Леру на невзрачную тихоню Наташу.
− Лесь, а пойдем в бар! Пусть знает, что мне нет до него дела. Найду ещё получше, чем он. Постарше и с деньгами. Собирайся!
Долго уговаривать Лесю не пришлось. Через 40 минут две разодетые красотки сидели у барной стойки, а рядом с ними оказались двое парней лет двадцати. Начали с пива, потом вроде была текила, в голове зашумело и всё вокруг накрыло плотным туманом.
Лера пришла в ярость, когда поняла, что новые знакомые глаз не сводят с её подружки. Лера неожиданно вскочила со стула, оттолкнула от себя Олесю, попытавшуюся её остановить, выбежала в темноту и прохладу улицы. Моросил противный осенний дождь. Слезы лавиной хлынули из глаз. Не разбирая дороги, пошатываясь на непослушных ногах, Лера брела в никуда. Дикая обида и злость, настоящая ненависть кипели внутри. Неожиданно правая нога подвернулась и Лера, не устояв, растянулась в холодной грязной луже. Резко встала и не в силах больше терпеть раздиравшие её чувства, она схватила увесистую палку, что валялась неподалеку от лужи. Мгновение – и хрупкая девочка с дикой яростью обрушила деревяшку на лобовое стекло припаркованной рядом машины. Радужные от света фонарей осколки блестящими каплями рассыпались по лицу, рукам, полетели на капот и асфальт. А дальше – пустота и никаких воспоминаний…
Лера пришла в себя. Она лежала на кушетке в светлом помещении, через катетер в правой руке медленно капала какая-то жидкость. Руки были в многочисленных порезах, левую руку сжимала тугая повязка. Раскалывалась голова, ладони и лицо разрывала саднящая боль. Рядом с кушеткой на деревянной табуретке сидела плачущая мама.
