Взломать Зону. Хакер

«Шансы выжить в Зоне у человека, не обладающего должной подготовкой, специальным снаряжением и определенной долей везения, неудержимо стремятся к нулю. Необъяснимые физические явления, именуемые аномалиями, измененные животные и люди, основным инстинктом которых является стремление к уничтожению всего живого, и банды преступников, готовых на все ради качественного оружия и амуниции – не основные опасности. Основная опасность для человека, попавшего в Зону Отчуждения, – ее гнетущая атмосфера. Сбивающая с толку, дезориентирующая и заставляющая совершать ошибки».

Из вводного курса лекций для новобранцев Изоляционных Сил.

Старый электродвигатель натужно взвизгнул, и тяжелая створка ворот, трясясь и подпрыгивая, сдвинулась в сторону. Кортеж из двух машин – бронированного «Тигра» и тентованного «Урала» – въехал на территорию пропускного пункта. Ворота двинулись в обратную сторону, закрывая проезд.

Передняя дверь «Тигра» открылась, и на асфальт внутреннего двора, ярко освещенного мощными прожекторами, легко спрыгнул боец, затянутый в армейский защитный костюм. Знаков различия видно не было, но офицера в нем выдавало все: осанка, походка, манера держаться.

Он направился к зданию КПП, превращенному в настоящую крепость из бетона и стали. На башенке скрипнула, проворачиваясь, станина пулемета, проводила военного немигающим взглядом ствола. Стальная пластина, закрывающая маленькое окошко, больше похожее на бойницу, сдвинулась в сторону. Офицер достал из планшетки пачку документов, и положил ее в выдвинувшийся ящик. Ящик закрылся, военный остался рядом, выжидая.

Через минуту щелкнул замок массивной двери, и наружу вышел седой солдат.

– Здравствуй, Иваныч. Опять туда? – седой протянул руку офицеру. Тот пожал ее, не снимая штурмовой перчатки, и коротко кивнул.

– Опять. Досматривать будешь?

– А зачем? – искренне удивился собеседник. – Ты ж не оттуда, ты ж туда едешь.

– Ну, мало ли? Вдруг я нелегалов провезти пытаюсь.

– А пытаешься? – старший по КПП прищурился.

– Не. Не пытаюсь.

– Ну, вот и все. Езжай себе с богом, – седой вернул документы офицеру. – Всех впускать – никого не выпускать. Знаешь такое, Иваныч?

– Знаю, конечно, – кивнул офицер.

– Вот так у нас и есть. Если кому там сдохнуть поскорее хочется – мы мешать не будем. Активно, во всяком случае. А вот оттуда – ни-ни. Будешь ехать назад – обшмонаем по полной. А сейчас чего твое время тратить?

– А чего ж тогда боец твой меня до сих пор на мушке держит? – мотнул головой в направлении башенки офицер.

– А молодой еще. Службу тащит, – хмыкнул седой. – Ладно, Иваныч. Не буду задерживать. Будь, – старший по КПП хлопнул офицера по плечу.

– Спасибо. Обязательно буду, – военный хлопнул седого в ответ, мягко отстранился, и развернулся к машине.

Вторые ворота, еще более массивные, чем те, через которые кортеж въезжал, отворились мягко и беззвучно, в отличие от въездных. За всем, от чего зависела безопасность с той стороны, следили безукоризненно. Машины рыкнули двигателями, и выкатились в ночную мглу. А я наконец смог перевести дыхание.

Болтаться под днищем «Урала», пристегнутым ремнями, было не самым приятным занятием. Несмотря на то, что я постарался сделать подвесную систему как можно более удобной, ремни все же врезались в тело, замедляя кровообращение. Спина ныла, а мышцы гудели от напряжения. Поэтому, как только «Урал» остановился, ожидая сигнала ведущего о том, что дорога впереди чиста, я потянул за пряжку, опустился как можно ниже, и разжал руки.

Бетон немилосердно лягнул меня в спину и я, не теряя времени, откатился на обочину. Подождал, пока машины проедут дальше, и только тогда поднялся. Присев на колено и разминая кисти, чтобы скорее восстановить кровообращение, я огляделся по сторонам.