Бык несется прямо на меня. Огромное,
страшное существо, настоящий монстр. Боюсь ли я его? Конечно же,
нет! Я знаю его лучше всего на свете.
Вот он уже совсем близко. Нас
отделяют считанные шаги. Я готова, все мои мышцы натянуты, я вся
стала одною упругой жилой. Бык наклоняет рогатую голову, и это
знак, которого я жду. Прыжок – я ухожу в отвес, удерживая руками
равновесие вытянутого напряженного тела на его мясистой широкой
холке. Спина натянута что тетива, толчок, кувырок – и я приземляюсь
на землю, оставив далеко позади унесшегося зверя.
Бык с поразительной для его туши
быстротой развернулся, готовый без промедления продолжить наш
танец. В который раз я залюбовалась совершенством этого животного.
Его молодое мощное тело еще не знало усталости. За какой-то жалкий
десяток минут он выматывал меня совершенно. А сам оставался бодрым
и резвым и своим видом показывал, что для него эти игры лишь легкая
разминка, где ему и вволю-то не дают развернуться, чтобы все
посмотрели, как он силен и непобедим. Конечно, это юный бычок,
который ещё не избавился от неуклюжих движений молодости и не
набрал полной силы взрослого животного. Но пройдёт немного времени,
и он вырастет в одного из лучших представителей своей породы.
Для меня иревейские быки всегда были
животными особенными. Зверя, в котором полнее воплотилась вся сила
жизни, я не знаю. Их низко посаженные головы венчают два длинных,
серпами изогнутых рога, подобные которым когда-то украшали головы
их древних вымерших предков. Их двухтонные превышающие в холке
человеческий рост туши посажены на колоннообразные ноги, попирающие
землю пьедесталом широких копыт каждое размером с доброе столовое
блюдо. Рядом с ними я всегда ощущаю теплую жизненную силу,
неистощимую, как сила той земли, что их выкормила.
Эспады – это я, единственная женщина,
дерзнувшая посвятить себя сложнейшему ремеслу, и мои братья по цеху
– делаем из них надёжных партнёров в нашем опасном танце. Мы
понимаем, они способны на гораздо большее, чем день за днём
вспахивать гектарами землю. Их неутомимая работоспособность
сыздавна известна иревейским землепашцам. Я же раскрываю их
природную грацию, выступаю на арене и каждый раз доказываю, как
неправы те, что считает их медлительными и неповоротливыми.
Я признаю иревейского быка
единственным равным себе партнером. Даже более того, это я должна
много работать, чтобы быть достойной его. В нашей игре и в нашем
танце проходит моя жизнь. Когда я на арене – вместе с ним – ничто
не имеет большего значения.
Бык развернулся вихрем. Он не
расположен давать мне спуску. Хоть и молодой, он уже ведёт наш
танец. Моё мастерство лишь в том, насколько я умею приноровиться к
нему.
Что ж, я его не разочарую. Достаю с
поясу яркий разноцветный платок - бычок мгновенно срывается с
места. Медленно, пружинисто, как во сне, иду ему навстречу и в
последний момент делаю сальто, пролетаю над рогатой головой. Всегда
захватывает дух от этого. Бык взвивается на дыбы в стремлении
поддеть меня рогами, враз поворачивает, взрывая копытами землю, не
даёт опомниться, по новой несёт на меня. Не успеваю подняться на
ноги, но снова знаю, как его развлечь: взвиваю обе руки вверх,
взгляд ударяется о взгляд. Подаюсь всем корпусом - падаю на ладони,
чувствуя под пальцами раскалённый песок, и тут же – обратно. Бык
проносится так близко, что ощущаю жар его распаленного тела. Меня
обдает волной поднятой им пыли и песка. Я закашлялась и зажмурилась
– но лишь на миг. Когда мы вместе на арене, быка, даже такого
молодого и неопытного, нельзя упускать из виду.
Я вскочила на ноги и замерла. Мой
партнер выжидал на другой стороне овальной песчаной арены. Я
видела, как с его губ тянулась длинная ниточка слюны, бока круто
вздымались и опадали, а хвост так и ходил ходуном плетью. Без слов
мы прекрасно понимали друг друга. Нашего взгляда было
достаточно.
