Глава I
Часть 1
Август 2009 года
– Привет, меня зовут Шарлиев. А тебя? – бодрым голосом представился мальчик четырнадцати лет.
Он выглядел худощавым и носил на руке новый браслет с драконом, на который время от времени посматривал. Его звали Тимур, но он любил, когда его называют по отцовской фамилии. Мальчик очень гордился своим папой и практически боготворил его.
– Я Джон, – ответил тихо толстоватый паренек, который был выше первого на голову, но чуть младше по возрасту.
Он был одет в большую майку и носил кепку на голове, по своему обыкновению в тот момент он ел пирожок.
– Ты впервые в этом лагере?
– Да. А ты? – переспросил тот с набитыми щеками.
– Джонни! Я положила тебе два чистых полотенца и на всякий случай рулон туалетной бумаги, – прокричала из машины его мама, ненадолго прервав их разговор.
– Спасибо, мам, пока! – ответил Джон, дожевывая свою плюшку.
Родители уже сели в машины и постепенно отъезжали от базы отдыха, сигналя на прощание своим детям. Охранник закрыл железные ворота, а организаторы отдыха повели ребят на территорию пансионата «Сверчок». На той базе отдыха был сквер, где изредка прогуливались пенсионеры, отдыхающие там, то по одному, то под ручку с женами. Там была просторная аллея с лавочками, в центре которой стоял памятник Ильичу. Детей построили в шеренгу. Перед ними стояла группа педагогов, которые приехали на преддипломную педпрактику от педвуза в роли вожатых.
– Итак, ребята, Ваши родители могут не волноваться! – сказала молодая девушка в красном шейном платке. – Здесь вы проведете свои лучшие каникулы! Наш лагерь – чудесное место! Вы в этом обязательно убедитесь, а сейчас мы пойдем в корпус, где расселимся по комнатам. Скажите обязательно нам, если кто-то хочет жить вместе.
Идя по территории дома отдыха, вся группа подростков постепенно разделилась на несколько частей, каждая из которых направилась к своему корпусу. По всей территории висели небольшие колонки, в которых играла старая бодрая музыка. Ребята уже постепенно начинали знакомиться между собой, как гром гремели колесики их чемоданов по старому асфальту.
– А ты откуда, Джон? Странное у тебя имя, – сказал Шарлиев.
– Я англичанин, но родился здесь. Мои предки когда-то переехали жить из Англии в Москву, а чтобы это не забыть, у меня в семье специально оставляют английские имена, – рассказывал паренек.
– Ух ты! А ты знаешь английский? – спросил тот.
– Нет, но очень хочу его выучить. Скажи, а у тебя имя есть? Шарлиев – это ведь фамилия, – поинтересовался Джон.
– Есть, Тимур, но меня все по фамилии называют. Не переживай, – он махнул рукой и улыбнулся.
– Я буду звать тебя Шарли, ты не против? – он посмотрел на друга.
– Не против, мне так даже больше нравится! – усмехнулся Тимур. – Как будто я француз, а ты англичанин. Это круто! Давай вместе жить?
– Давай, – ответил тот и достал из кармана печенье.
– Будешь есть? У нас же обед скоро, – сказал Шарлиев.
– Ну я просто есть хочу уже, – ответил тот и начал жевать всухомятку.
Ребят к тому моменту уже их привели в корпус. Это было белое трехэтажное здание с балконами и зеленой входной дверью. Внутри висели пожелтевшие большие часы, на полу лежали протоптанные коврики с узорами. На ту смену в лагерь приехало человек 60, среди которых были ребята и девочки разных возрастов: от 12 до 16 лет. Вокруг царила советская атмосфера: союзные гербы, каменные корпуса, скрипящий деревянный паркет.
По их просьбе, двух мальчишек поселили в одной комнате. Они открыли дверь, которая со скрипом сама закрылась. Чемоданы сразу поставили каждый к своей кровати. Из интерьера был холодильник, куда Джон положил колбасу и сушки, две койки, на которые ребята кинули свои вещи с дороги и неработающий старый телевизор. Иногда в лагерях их специально отключают, чтобы дети могли насладиться жизнью без подобных городских атрибутов, но тот телевизор просто не работал.
