Есть две категории людей.
Те, кто знает, что человеческая раса – не единственная на Земле, и те, кто пребывает в блаженном неведении.
Совсем недавно я принадлежала ко второй группе, и мою жизнь можно было назвать счастливой. Ну хорошо-хорошо, относительно счастливой.
Потому что восемнадцатилетнюю девушку, выросшую с дедом и имеющую внешность бледной моли едва ли можно назвать примером благополучия и беззаботности. А если учесть, что природа наградила меня редким заболеванием, из-за которого чужие прикосновения вызывают у меня жуткую аллергическую реакцию, то и вовсе вырисовывается мрачная картина.
Мне бы запереться изнутри в каком-нибудь темном сыром подвале и, заливаясь горючими слезами, читать сказки о прекрасных принцессах с ранимыми сердцами и железобетонной верой в мифического принца-спасителя.
Но все было не так уж и печально. Спасибо моему здоровому сарказму и непрошибаемому пофигизму. Сказки я не переваривала с детства. Зато полюбила краску для волос кислотных оттенков, яркую необычную одежду, набила татуировку, соврав в салоне, что мне уже шестнадцать, и собрала целую коллекцию тонких перчаток.
Я давно поняла, что гораздо проще сказать, что мои кисти изуродованы от ожогов, чем долго и нудно отвечать на вопросы про свою странную болезнь. О ней знали только самые близкие. А остальные думали, что я чокнутая девица, яростно оберегающая свое личное пространство и предпочитающая рукопожатию сдержанный кивок. Не так уж плохо. Учитывая, что некоторых людей действительно лучше держать подальше в прямом и переносном смысле.
– Ваш кофе, – протягивая картонный стаканчик, паренек из кофейни бесцеремонно разглядывал мои ярко-розовые волосы и пирсинг на губе. Этого эффекта я и добивалась – люди смотрели на что угодно, только не в глаза.
– Спасибо, – ловко подхватив стакан, так чтобы не коснуться руки парня, я плавно развернулась и направилась к столику, где меня уже поджидала подруга. Одна из немногих, кто знал про мою особенность покрываться волдырями, стоит только кому-то дотронуться до моей кожи. Потому что именно благодаря этому «таланту» мы и познакомились.
Восемь лет назад я просто не успела отскочить от полненькой взъерошенной девчонки, налетевшей на меня в дверях магазина. И пару дней пролежала в больнице, поглощая антигистаминные и прокапывая системы, очищающие кровь. Зато у меня появилась сумасшедшая подруга с шилом в одном месте и огромным добрым сердцем. Не такая уж большая плата, как я считаю.
– Кира, ты заметила, как этот мачо строил тебе глазки?! – на все кафе завопила моя любезная подруга, хищно наблюдая, как я приближаюсь к столику.
Боже, иногда я любила ее так сильно, что готова была придушить.
– Боюсь тебя разочаровать, но он даже ни разу не взглянул мне в глаза, – хмыкнула я, ставя стаканчик перед собой. – Так что на бесплатный кофе можешь не рассчитывать.
Иногда Алю заносило, и она отчаянно пыталась свести меня с каким-нибудь красавчиком. Вот только зачем? Какой парень захочет встречаться с девушкой, которая может слечь в больницу от одного поцелуя? Я уж не говорю про что-то большее…
– Ну и ладно, кофе тут все равно так себе! – не стала настаивать моя супер-тактичная подруга и, подмигнув, подцепила с тарелки очередной маффин.
Усмехнувшись себе под нос, я опустилась на диванчик и расслабленно откинулась на спинку.
Несколько дней назад я сдала свой последний школьный экзамен и теперь была свободна, как ветер. Одиннадцать лет домашнего обучения были позади. Ну если быть точной, десять лет. Первый класс я отучилась, как и все обычные дети, в средней школе.
Тогда моя аллергия еще не была такой агрессивной, и дед решил рискнуть, отдав меня на растерзание двадцати пяти мелким засранцам. Как оказалось, это была не самая лучшая идея. Дети порой бывают жестокими и совершенно не имеют понятия о дистанции.
