— Твою ж ма-а-а-а-ать! — вырывается,
когда лиана, на которой я вешу, рвётся, и я лечу вниз, беспомощно
взмахнув руками.
Полёт длится недолго, но мой зад
обжигает такой болью, что на миг кажется, что я больше никогда не
смогу сидеть.
Тяжело и прерывисто дышу. Сердце
стучит в висках, в ушах звон, а я думаю только о том, насколько
громко я заорала, и не было ли это слышно в доме.
Если отчим поймёт, что я делаю, мне
конец. Но, блин, испугалась. Вырвалось. Не знаю, кто сохраняет
хладнокровие, когда летит спиной назад…
Осторожно переваливаюсь на бок и
сажусь на корточки. Проклятье, надеюсь, я не сломала поясницу. Как
мне учиться в академии, если я не смогу нормально сидеть?
Поднимаю голову. Предавший меня
девичий виноград, полностью укрывший южную стену дома, как не в чём
ни бывало шевелит листьями. Пока вроде тихо. Может обошлось?
Так… надо встать.
С трудом поднимаюсь и отряхиваю
одежду. Судя по тому, что из дома ещё никто не выбежал, чтобы
затащить меня обратно, леди удача решила, что синяка пониже
поясницы с меня хватит. Хватаю сумку, упавшую на землю немного
раньше, чем я, и бегу к калитке.
Выбежав на улицу, в последний раз
оглядываюсь на дом. Мне придётся совершить невозможное, чтобы
сохранить его. Но это всё, что оставила мне мама, если отступлю, не
будет ничего, что напоминает о ней… мама всё делала для меня, и я
отвечу тем же в память о ней.
— Илайн? Что ты тут делаешь так
рано?
Я практически подпрыгиваю от
неожиданности и резко поворачиваюсь. В десяти шагах от меня стоит
Ларс и подпирает плечом фонарный столб. Он старше меня на шесть лет
и живёт в трёх кварталах от моего дома. Мы редко общаемся, но, судя
по светло-серой форме с синими вставками, жизнь занесла его в
стражники.
— Я… э-э-э, — натягиваю на лицо
вежливую улыбку. — А что? Есть какой-то закон, запрещающий утренние
прогулки?
А что ещё мне сказать?
Ларс окидывает меня взглядом,
задерживается на сумке и качает головой. Нехорошо. Если он сейчас
заставит меня вернуться в дом, я не представляю, что отвечать.
— Нет. Да и мне плевать. Где твой
отчим?
— Спит, — осторожно улыбаюсь я. — А
что случилось?
— На него снова пишут жалобы, —
кривится Ларс. — Карточные долги, дебош. Если это продолжится, нам
придётся принять меры.
— Вы только обещаете, — с горечью
отвечаю я. — А на деле выйдет, что он снова привлечёт связи, и его
отпустят.
Ларсу нечего ответить. Мы оба знаем,
что я права. И это главная причина, почему я не могу позволить
такому человеку принимать за меня все важные решения!
Сейчас, когда я осталась одна, он
выступает в роли моего опекуна, и эти полгода я не назову иначе как
кошмар.
— Значит, в доме, — Ларс смотрит
через калитку. — Мне нужно с ним поговорить.
— А ты не мог бы… м-м-м… сделать это
через час или два? — поджимаю губы. — И желательно говорить с ним
как можно дольше? Может, вообще в штаб сводишь?
Он грустно улыбается. Снова смотрит
на мою сумку, а после шевелит плечом:
— Пожалуй, мне стоит выпить кофе,
перед тем как браться за это дело.
— Выпей! — радуюсь я, чуть было не
бросившись его обнять. — Спасибо тебе! Я твоя должница!
— Ага, — хмыкает он и уходит, махнув
рукой. — Удачи на собеседовании.
Так, надеюсь, я выиграла себе
немного времени. Это не гарант того, что мой чокнутый опекун не
вмешается в собеседование, но повышает шансы на это. Хоть бы
получилось…
Поправив лямку сумки, спешу вниз по
улице. Поясница отзывается тупой болью на каждом шаге, но я не
позволяю себе сбавлять темп и иду вниз по улице. Если Ларс сможет
задержать отчима, я спокойно пройду собеседование, а там уже
академия будет за меня в ответе.
Нужно пробежать всего пару кварталов до ближайшей портальной арки,
и я окажусь в Шардене.
