Клементина стояла у окна, прижималась лбом к холодному стеклу. Смотрела на мокрую мостовую внизу. Сердито кусала губы.
Они опять поссорились. И она снова досадовала – и на себя, и на него.
Казалось бы, о чём им спорить? Чего ещё желать? Путешествие завершилось удачно. Бурь, которых так опасались капитан Моленкур и его помощник и которые могли необычайно осложнить их жизнь, больше не случилось.
Весь остаток пути океан был неспокоен – это правда. Каждый день, перегибаясь через планшир, Клементина всматривалась в седые пенистые воды, потом взглядывала в небо – искала свидетельства очередного приближающегося кошмара. Пару раз даже пугалась, наблюдая собирающиеся над головой тучи, но капитан только смеялся:
– Всё в порядке. Не тревожьтесь, графиня. Оставьте волнение морю.
Пусть с заметным опозданием, но они достигли земли. Прошли заливом до Квебека. И, проведя последнюю ночь на рейде, поутру ступили, наконец, на твёрдую почву.
Город встретил их радушно. Их приветствовали, им были рады. Толпа, собравшаяся на набережной, смотрела во все глаза. Перешёптывалась, любовалась, оценивала. Сгорала от любопытства.
Барон д`Авогур, губернатор Квебека, ожидал их с видом величественным и одновременно благосклонным. Стоял, опершись на трость. Ждал, когда они приблизятся.
В день прибытия они тоже повздорили. И ей следовало признать, что она была неправа.
Оливье требовал, чтобы она надела лучшее из своих платьев. Настаивал на том, чтобы она дополнила наряд великолепным изумрудным колье – одним из тех, что он преподнёс ей в качестве подарка на свадьбу.
Она сопротивлялась, кажется, уже больше по привычке. Говорила, что это глупо – наряжаться после двух с лишним месяцев тяжёлого плаванья для того только, чтобы пустить пыль в глаза встречающим их. Говорила, что будет неудобно, если они окажутся одетыми роскошнее, чем жители Квебека. Лоранс и слушать ничего не желал.
Поупиравшись какое-то время, она всё-таки уступила мужу. И после, положив руку на согнутую в локте руку Оливье де Лоранса, продвигаясь сквозь расступающуюся толпу в сторону ожидавшего их губернатора, окружённого разряженной свитой, Клементина не могла не порадоваться своей небывалой покладистости. Если бы они были одеты менее торжественно, они выглядели бы бедными родственниками.
– Кажется, дамы, что стоят теперь рядом с господином губернатором, нацепили на себя всё, что было у них в шкатулках, – шепнула она мужу.
Он хмыкнул, не глядя на неё.
– Теперь жалеете, что не сделали того же?
*
Им, без сомнения, повезло. Уже в день их прибытия, едва завершив церемонию знакомства, губернатор в компании интенданта и ещё нескольких горожан проводил их в этот дом, расположенный в Верхнем городе, неподалёку от монастыря урсулинок. Двухэтажный, каменный, с несколькими каминами и высокими застеклёнными окнами, дом очень понравился Клементине. И теперь она сожалела только об одном: наличие тёплого, уютного дома, безусловно, облегчавшее жизнь, нисколько не делало их с Оливье счастливее.
Они раздражали друг друга. И Клементина, как ни старалась, не находила со своей стороны сил этому противостоять.
Вот и сейчас она стояла у окна, смотрела, как спешат по улице пешеходы, как, ожидая у портшеза господина, мокнут под моросящим дождём чьи-то слуги. Время от времени в тщетной надежде взглядывала в низкое, тяжёлое небо – дождь обещал быть долгим. Снова вздыхала и думала: наверное, можно было как-то уклониться от этой ссоры.
Если бы он был более воздержан на язык… если бы она научилась не обращать внимания на его резкости… Будь у них обоих больше терпения и желания понять друг друга, многого можно было бы избежать.
