Тома
Мои ноги отнялись, когда я родила.
"Да, такое бывает", — развели врачи руками. А мой законный
муженек, мой ненаглядный супруг и по совместительству биологический
отец первенца — он просто испарился. Натурально струсил. Оставил
меня парализованной, с ребенком на руках. Ведь руки сильные. А
значит, выберусь как-нибудь. Обязательно выберусь из ямы. Из этой
чертовой черной дыры нищеты и проблем. Ведь муж понимал, что
поддерживать меня и Ромку он не будет. Ему не нужна обуза, не нужна
больная жена.
И мы развелись, я осталась одна. Пускай, считай, без ног, но с
сильными руками. И эти руки делали все: пеленали малыша, убирали,
стирали и гладили, шили вещи на дому. Благодаря последнему,
собственно, мы и выжили. Я. Мой любимый сын. И никакого мужика —
пошли они к черту, коль такие тряпки и боятся брать на себя
ответственность.
С тех пор прошло уже десять лет. Я привыкла жить наедине со
своими проблемами. Ведь я никому не нужна. Вообще никому, кроме
собственного ребенка. Я была в этом просто уверена.
Пока не встретила Руслана…
***
— Алло, сына! Рома, ты меня слышишь?!
Я лавировала в плотном потоке машин, умудряясь газовать и
тормозить, переключать передачи, поворотники и дворники. А еще —
наяривать ребенку в школу, пока перемена. И все это вручную.
Ловкость рук — и никакого мошенничества.
Только и успевай дергать рычаги. Если бы они еще и нажимались
нормально, без этого адского усилия…
Блин блинский! Нажимайся же!
— Алло, мам, — ответили в трубке звонким детским голосом. —
Почему ты звонишь? У меня скоро урок…
Хоть Рома и взрослеет постепенно, но я его все равно вижу
ребенком. Думаю, у всех так — у всех мам на свете. Даже если
мальчик совсем вырос, то ты все равно его помнишь в первую очередь
как крохотный комочек в байковых пеленках.
Дети. Они всегда остаются детьми. А там, где дети — там всегда
будут и хлопоты.
— Сына, что случилось, что произошло?! Почему меня вызывают к
директору?! — В то мгновенье мне кто-то стал жутко сигналить —
будто от моей проворности на дороге зависела чья-то жизнь. Я
глянула в зеркало — ничего особенного. Никакой скорой помощи я там
не увидела — самый обычный большой черный джип, на котором ездят
всякие хамы на понтах. — Своей бабушке на ухо посигналь, дурак!
— Что? — растерялся Рома. — Я тебя не понял, мам — тут все
шумят, я в раздевалке, у меня физкультура скоро начнется.
— Я звоню тебе потому, что только что мне позвонила завуч школы
и сказала, что меня срочно вызывают к директору!
— Почему?
— А вот это я у сына хотела спросить! А то мне говорят, —
перекрикивала я гул старой доброй механической коробки передач,
изготовленной еще, наверное, в советское время, блин, — говорят,
что мой застенчивый и добрый сын вдруг взял и подрался с
одноклассником!
Рома умолк. Мне даже показалось, что нас разъединили. Я убрала
телефон от уха, чтобы убедиться — "Мамин Зайчик" (так подписан у
меня контакт) все еще на линии. И все было нормально. Мальчик
просто молчал и тянул время. Пока сзади мне моргали фарами,
сигналили и чуть ли не таранили в зад машины.
Но что может быть важнее разговора с сыном?
— Это неправда.
— Что?
— Говорю, что это ложь. Заучка тебе наврала. Я никого не
бил.
— То есть… — была я в недоумении. — Да давай уже, рожай скорее!
— крикнула я как бы владельцу черного джипа сзади, но вышло так,
что наорала на динамик телефона у себя под подбородком. — Сколько
можно телиться — я уже скребу бочиной по отбойнику!
— Да я скажу-скажу, не кипятись только, мам!
— Рома, прости, я не тебе… Продолжай. Мама тебя слушает. Тут
просто идиот какой-то все никак не может обогнать мою старушку.
Будто не дорога тут, а космос просто… В общем, завуч мне говорила,
будто ты ударил одноклассника в школьной столовке во время обеда.
Это правда? Только честно.
