Я стояла в коридоре и ломала пальцы на руках. Слез не было. Был
только жуткий страх, который бил в каждую нервную клетку мощным
ударом тока, от чего все мое тело трясло, как в лихорадке. Почему?
Почему это все происходит со мной? Чем я так прогневила Бога?
Муж, между тем, закончил собирать вещи и прошел мимо меня к входной
двери. Он словно не заметил меня, стоящую в паре шагов от него. Я
давно стала для него пустым местом...
- Олег, - обреченность в моем голосе пугает даже меня, что говорить
о других, - Олег, одумайся, не уходи... прошу тебя.
Я, было, протягиваю к нему свои руки, но он отбрасывает их резким
движением.
- Вера, это ты одумайся! - кричит он. - Я не могу так больше, мне
нужно уйти.
- Олег, если ты уйдешь, как мы будем жить? - не унимаюсь я.
- Я не знаю, как вы, - делает сознательно акцент на последнем
слове, - будете жить, но такая жизнь не для меня!
- Какая? - отказываюсь понимать я.
- Такая, Вера: я только и делаю, что работаю тебе на лекарства. Я
сутки пропадаю на работе, нормально не ем, не сплю. Друзей не видел
уже тысячу лет. Из молодого мужчины превратился в дряхлого старика,
у которого начали вылезать свои болячки. И для чего это все? Вера,
для чего? Почему ты не посмотришь правде в глаза и не
смиришься?
Мне нечего ему сказать, потому что от его слов в горле ком встал.
Его слова режут меня по живому. А Олег продолжает, словно не может
остановиться:
- Ты сама гибнешь и всех за собой тянешь! Я взрослый мужчина, мне
женщина нужна, а не умирающее тело, живой труп – пока еще живой!
Вера, смирись, ты не сможешь вылечиться. Ничего уже не сделать.
Отпусти и дай всем жить спокойно.
Труп... он уже похоронил меня, еще живую... Как так можно?
- А дети? - я боюсь у него спрашивать об этом.
- Дети... – замешкавшись на секунду, он продолжает, - отвези их
пока к своим родителям, я потом их заберу. Им не нужно видеть, как
ты умираешь.
Он произносит последние слова и быстро выскакивает из квартиры,
забыв закрыть дверь. Так торопился покинуть наш дом, словно боялся
заразиться от меня...
Я смотрю на незакрытую дверь и только теперь даю волю слезам. Вот и
все. Олег ушел. Я осталась одна. Даже он не выдержал, хотя терпел
до последнего. Мои родители сдались еще год назад. Они уже давно
меня «похоронили». Со мной рядом не осталось никого, кто помог бы
мне прожить хоть последние дни счастливо...
Реву во весь голос. Кричу так, что горло уже болит от напряжения...
Люди, да что же вы такое делаете! Да, я умираю, но еще жива! Я
жива! Почему вы меня в могилу уже положили?.. Я осталась одна,
совсем одна! Никому не нужная, позабытая... брошенная...
Чья-та теплая ладошка касается щеки. Маленькая детская ручка
вытирает слезы с моего лица.
- Мамочка, не плачь, - просит меня мой самый младший сын Коля, - ты
не одна, мы с тобой.
Поднимаю зареванные глаза и вижу своих мальчишек. Да, я не одна, у
меня трое прекрасных сыновей и мне есть, ради кого еще жить!
Что на свете может быть страшнее войны, голода, смерти,
убийства? Любовь... Это прекрасное, величественное чувство имеет
обратную сторону — люди настолько безумно погружаются в него, что
не ведают, что творят. Они забывают обо всем, отказываются от
человечности и гуманности во имя любви. И не обязательно это -
любовь к человеку, власть тоже можно любить... Сколько горя
принесло это чувство... Но мы все равно любим. Ибо и радости любовь
принесла не мало. А сколько счастья она подарила людям!
Я тоже любила... раньше. Первые шестнадцать лет была влюблена в
Олега. В садик ходила, а уже о нем думала. А как не думать? Первый
парень во дворе, заводила и балагур. Олег был старше меня на семь
лет. И когда я только делала свои первые шаги, он уже был явным
лидером среди своих сверстников.
